Так было до тех пор, пока Гвен не появилась у моей двери.
Я знал без малейшего сомнения, что роковая женщина из той ночи это мать. Она была единственной, с кем я когда-либо забыл использовать презерватив.
И навязчивое желание найти ее началось снова.
Двадцать один год.
Потребовался двадцать один гребаный год, чтобы найти имя и лицо девушки с той ночи.
И хотя я намеревался отомстить, наказать ее за то, что она бросила Гвен, это стало гораздо большим.
Это стало неконтролируемой похотью, безумной одержимостью и самыми темными чувствами.
То, что началось как ненависть, как потребность выкинуть ее из моей системы, постепенно превратилось в самое спокойное, уравновешенное время в моей жизни.
Она поддерживает мой огонь, но она также укрощает его. Гасит его. Поет успокаивающие душу колыбельные, слова которых знает только она. И впервые в жизни я хочу, чтобы кто-то был рядом со мной.
Кто-то, кто не уклоняется от моей разрушительной энергии, а, наоборот, стоит перед ней и передо мной. Женщину, которая может быть моим партнером, любовницей и подчиненной одновременно.
И я только начинаю работать с ней, так что ни ее отец, ни вся чертова вселенная не смогут отнять ее у меня.
Сам Николо присоединяется ко мне с дюжиной своих охранников. Я знал, что он принял предательство Бруно близко к сердцу, как только не позволил своим людям справиться с работой и вызвал своих лучших людей. Тех, кому он обычно не позволяет выглядывать из тени.
Он также тот, кто привел нас прямо к старому зданию, которое должно увидеть своего хозяина скорее рано, чем поздно.
— Ты уверен, что она здесь? — спрашиваю я, пока его люди расходятся по территории по одному лишь кивку.
— Да. — он подносит сигару к уголку губ, но не зажигает ее. — Он поэт, Бруно. Возможно, он не выбрал бы день ее рождения, как я думал, но он определенно привел бы ее в то место, где она предала его.
Я иду к лестнице, мой позвоночник скован напряжением, и каждый шаг отдается гулом в ушах.
Рука опускается мне на плечо, но Николо не останавливает меня. Он просто идет рядом со мной.
— Куда это ты собрался, богач? Позволь мне позаботиться об этом.
— Как будто, блядь, я тебе доверяю.
— О Бруно позаботятся. Я даю тебе слово.
— Я иду с тобой.
— Не вини меня, если тебя случайно подстрелят.
Он отпускает меня, просто пожав плечами, но идет рядом со мной. Или полубегом, потому что лестницу я преодолеваю в мгновение ока.
Но от увиденной сцены я едва не падаю обратно вниз. Гвен привязана к креслу и пытается откатиться от края, где находятся Аспен и Бруно.
Моя грудь взрывается от мириад поганых эмоций, которые начинаются и заканчиваются страхом.
Всеобъемлющим.
Такого я никогда не испытывал за всю свою чертову жизнь.
— Мама, нет!
Громкий крик Гвен сотрясает стены, и я даже не думаю об этом, когда бегу туда, где Аспен пытается спихнуть Бруно с края.
И мне это удается.
Мир замирает на секунду, когда они оба падают вниз, и я ныряю, хватаясь за все, до чего могу дотронуться.
За ее руку.
Мои пальцы впиваются в ее кожу, и я падаю на живот, чтобы схватить ее обеими руками.
Она чертовски тяжелая.
Я нахожу причину необычного веса, который точно не принадлежит Аспен, когда смотрю вниз и вижу Бруно, который держится за ее талию обеими руками и смотрит вверх с маниакальным выражением лица.
Аспен, однако, нет. Ее глаза закрыты, а из раны на боку ее головы течет кровь.
Черт, черт, черт.
Мои плечи едва не вырываются из гнезд, но я все равно пытаюсь поднять ее. Лучше было бы бросить камень в голову паразита и избавиться от него, но, если я отпущу Аспен, она наверняка последует за ним.
Выстрел пронзает воздух, и я замираю, думая, что с Гвен что-то случилось, но затем вес становится легче, так как Бруно отпускает Аспен. Между его пустыми глазами появляется дыра, когда он падает, и его голова разбивается о землю.
— Никто не наебывает меня и не выживает, чтобы говорить об этом, — бесстрастно произносит Николо из положения стоя, медленно пряча пистолет.
Затем он встает на колени, помогая мне подтянуть Аспен, но я уже держу ее наполовину на краю.
Как только она оказывается на твердой земле, я убеждаюсь, что она дышит, затем касаюсь ее щеки.
— Аспен, дорогая, открой глаза.
— Мама! — Гвен падает на колени рядом с нами, вероятно, ее развязал один из людей Николо. — Папа, с ней все будет в порядке?