— А ты сохранишь свои инвестиции.
— Да, но я больше не буду твоим исполняющим обязанности члена совета защиты. Найди кого-нибудь другого, кто будет убирать твои беспорядки.
— Договорились. — он поворачивается, чтобы уйти, помещает сигару между губами и зажигает ее, затем останавливается и снова смотрит мне в глаза. — Ты уверен, что она все еще не твоя женщина?
— Она моя, блядь, женщина.
Единственная женщина, которую я когда-либо хотел видеть своей.
Он слегка кивает, ухмыляется и уходит. Медсестра останавливает его, вероятно, чтобы сказать, что ему нельзя курить в больнице, но он выпускает облако дыма ей в лицо и продолжает свой путь.
А я, с другой стороны? Я молюсь первый раз в жизни. Не богу, а женщине, которая спит внутри.
Даже не думай оставить меня, ведьма.
Глава 33
Аспен
Боль распространяется в моей голове, и я издаю стон, медленно открывая глаза.
Пожалуйста, скажите, что меня не определили в ту же секцию ада, что и моего отца. Да, я убила его и себя, но на его руках определенно больше крови.
Менеджеры этого места могли бы разделить нас.
Или, может, мой ад на заказ это быть с ним, чтобы он мог держаться за меня даже после смерти.
— Мама…!
Я дергаюсь, а затем остаюсь совершенно неподвижной, когда меня окружает шок от белого, антисептического и ванильного запаха.
Это бессердечная игра моего воображения?
Иначе как Гвен могла оказаться здесь и даже назвать меня мамой?
Надо мной нависает тень, и я щурюсь, когда в фокус попадает ее мягкое, красивое лицо.
Широкая улыбка растягивает ее губы.
— Наконец-то ты проснулась.
Я кашляю, горло царапает, и вместе с этим снова приходит слабая боль.
— Вот, попей воды.
Она помогает мне сесть и подносит к моим губам стакан воды с соломинкой.
Я делаю жадные глотки, позволяя жидкости успокоить пересохшее горло, но не могу перестать смотреть на нее.
На ее дикие рыжие волосы и красные опухшие глаза. Она начинает казаться до жути реальной, и я не могу позволить себе надеяться на это.
Я протягиваю палец к ее лицу и вытираю сухие полоски слез на ее щеке. Но сколько бы я ни прикасалась к ней, она не исчезает.
— Ты плакала.
— Конечно, я плакала. — она держит стакан с водой между изящными пальцами. — Я думала, что ты умрешь с этим сумасшедшим придурком, а потом, когда ты приходила в себя два дня, я так испугалась, что это снова окажется папина кома.
Мои губы раздвигаются, когда воспоминания начинают проноситься в голове.
Мне кажется, я слышала голос Кингсли в те последние мгновения. Неужели я жива только потому, что он…
— К-Кинг… — мой голос дрожит. — Он…
— Прямо снаружи, вроде как угрожает твоему врачу судебным иском, потому что ты не просыпаешься. Он может быть таким необычным, мой папа. — она усмехается. — Но видела бы ты его, когда он прибежал в тот момент, когда ты падала. Он одной рукой оттащил тебя от края, даже когда твой отец пытался утащить тебя за собой. Папа выглядел как супергерой.
Я выпускаю длинный, прерывистый вздох, который, кажется, покинул мою душу. Думаю, я ударилась обо что-то во время падения, поэтому и начала терять сознание, но я держалась за отца изо всех сил. Я не могла допустить, чтобы он выжил.
— Что насчет… моего отца? — спрашиваю я Гвен.
— Он мертв, — тихо говорит она. — Страшно выглядящий друг отца забрал его тело с собой.
Должно быть, это был Николо.
Реальность поражает меня. Я наконец-то свободна.
Свободна от страха перед ним.
От попыток убежать от тени, которую он бросил на мою жизнь.
Свободна.
Это слишком сюрреалистично, чтобы обдумать это знание, поэтому я глажу Гвен по волосам.
— Ты в порядке?
— Да. В полном порядке.
— Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это из-за меня.
Она неистово трясет головой.
— Тебе не нужно извиняться. Папа рассказал мне все о тебе и твоем отце, и я знаю, что ты сделала все возможное, чтобы защитить меня. Но не жертвуй собой снова, иначе я не буду с тобой разговаривать. Я так боялась, что ты умрешь теперь, когда у меня наконец-то есть ты, мама.
Моя грудь сжимается так сильно, что я удивляюсь, как она не вырывается.
— Что… как ты только что меня назвала?
— Мама, — повторяет она, на этот раз более решительно. — Ты всегда была моей мамой, даже когда тебя не было рядом