За все время, что мы с Аспен женаты, она никогда не была такой. Прошел ровно год, потому что я, черт возьми, женился на ней через неделю после того, как она приняла предложение. Что? Я не мог допустить, чтобы она передумала в следующий раз, когда мы поссоримся.
А ссоримся мы часто, так что я не собирался рисковать. Поэтому я сделал для нее кольцо на заказ с редким камнем, который соответствует цвету ее глаз и меняется под солнцем.
У нас прошла небольшая церемония, и она надела простое белое платье, которое до сих пор заставляет мой член напрягаться, когда я думаю об этом.
Нет нужды говорить, что я трахал ее, пока она была в нем, а потом и вне его, больше раз, чем каждый из нас мог сосчитать.
Наша профессиональная жизнь протекала гладко, если не считать наших особых дебатов, которые Нейт не любит, а Гвен имеет наглость называть «милыми».
Но в этой ситуации нет ничего милого, потому что впервые за все время Аспен отказывается со мной разговаривать.
— Просто иди, папа. Ты справишься.
По крайней мере, один из нас в это верит.
Гвен ободряюще улыбается мне и скрещивает пальцы, будто это волшебным образом решит проблему.
Как бы там ни было, я засовываю Зиппо обратно в карман и поднимаюсь по лестнице в башню, выбранную Аспен.
Это всего лишь наша комната, но тот факт, что она решила никого не подпускать к себе сегодня, после того как выгнала меня утром, делает ее похожей на шабаш ведьм.
Я медленно открываю дверь, наполовину ожидая, что ее банда дружинников — в основном Кэролайн, Марта и Гвен, когда они в настроении, — набросится на меня, наполовину ожидая, что Аспен закончит работу.
Удивительно, но ее нет в комнате. Однако дверь в ванную закрыта, так что я предполагаю, что она сменила место.
Сначала я пробую ручку, но дверь заперта, поэтому я стучу по ней, обращаясь к несуществующему джентльмену внутри меня.
— Аспен… открой, дорогая.
— Уходи, — доносится изнутри ее приглушенный голос.
— Нет, пока я не узнаю, что с тобой не так.
— Оставь меня в покое, Кингсли!
— Аспен, — выдавливаю я из себя, затем заставляю свой голос успокоиться. — Я веду себя хорошо, так что выйди и поговори со мной. Не заставляй меня выбивать эту дверь.
Она не отвечает.
— Ты сама напросилась.
Я отступаю назад, чтобы сорвать дверь с петель.
Сначала раздается звук срабатывания замка, затем небольшой скрип двери.
Выходит Аспен, все еще в голубом атласном платье с прошлой ночи, которое облегает ее великолепные изгибы.
Ее волосы, словно красная лава, рассыпаются по обнаженным плечам, на которых видны красные следы укусов.
Значит, я солгал. То, что я женился на ней, не означает, что я перестану ставить на ней метки всякий раз, когда трахаю ее.
Постоянная потребность наложить на нее руки, приковать ее к себе навечно, чтобы не было выхода, как бы она ни старалась.
Она ведьма, в конце концов. Она не только наложила заклятие на мою душу, но и заточила мое сердце и околдовала мой мозг.
Я изучаю ее измученное лицо, такое бледное, что оно может соперничать с белым кафелем, и заставляю себя спросить спокойным тоном:
— В чем проблема?
Она испускает дрожащий вздох, который пронзает мою грудь.
— Что бы это ни было, ты можешь сказать мне, Аспен.
Она молчит, но ее губы дрожат. А Аспен ни черта не дрожит, по крайней мере, не тогда, когда я свожу с ума ее мозги.
Господи Иисусе.
— Это рак или какая-то медицинская хрень?
Она качает головой.
— Ты проиграла дело и винишь себя за это?
— Нет.
— Может, твой отец воскрес из мертвых? Или твоя мама? Может, моя мать? Сьюзен появилась из той дыры, из которой она просится, и побеспокоила тебя?
— Нет, — говорит она с легким отчаянием.
— Теперь, когда самое маловероятное убрано с дороги, давай перейдем к более вероятному. Ты узнала о бандитах, которых я попросил убить Николо?
Ее глаза расширяются.
— Каких бандитах?
— Тогда нет.
— Каких бандитов ты убил, Кинг? — спрашивает она таким решительным тоном, от которого мой член становится чертовски твердым.
— Те, кто избили тебя по приказу твоего отца, конечно. Я не мог позволить им разгуливать на свободе после того, как они причинили тебе боль.
— Ты дикарь?
— Я гораздо хуже, когда дело касается тебя, дорогая. Ты знаешь это, я знаю это, и что бы тебя ни беспокоило, ты поймешь это, когда я уничтожу его. А теперь выкладывай. Это Гвен? Кстати, она прямо внизу, волнуется за тебя, как ненормальная. Ты случайно не узнала, что в твоей семье есть генетическое заболевание, которое убьет тебя, когда тебе стукнет сто лет?