Я прожила последние двадцать пять лет жизни, оглядываясь через плечо, считая календарные дни, а позже напилась на могиле, которую считала могилой своей дочери.
Я прожила двадцать пять лет, ожидая, выживая и выжидая этого дня.
День, когда мой отец-монстр вернется в мир, став на двадцать пять лет старше, мудрее и смертоноснее.
У меня нет никаких заблуждений относительно того, кто станет его первой целью, как только он получит свободу. Он сказал мне об этом в тот день, когда его арестовали.
«Я вернусь за тобой, мой красный георгин. Независимо от того, убежишь ты или спрячешься, это никак не повлияет на конечный результат.»
Так он меня называл. Красный георгин, худший цвет для этого цветка, несет в себе значение предательства и обмана.
Что-то общее у нас с отцом в нашей ДНК.
Мы также разделяем убеждение, что прятаться бесполезно. В прошлом я думала, что побег это мой лучший вариант. Вот почему я подружилась с его охранником или, точнее, подкупила его, чтобы знать, когда мой отец выйдет на свободу.
Тем временем я получила новости обо всех людях, которых он убил, пока сидел там. Просто потому, что монстр заперт, это не значит, что опасность, которую он представляет, исчезла.
Я планировала сбежать, как только он выйдет. У меня не было ничего, что удерживало бы меня в Штатах, и я наметила своё новое начало в другой стране. Я бы забрала свой опыт с собой и поставила перед собой различные цели.
Но это было до того, как я узнала, что моя дочь не в фальшивой могиле, над которой я напивалась каждый год.
Это было до того, как я «встретила» ее и получила еще один шанс все исправить.
Если я сбегу, я могла бы с таким же успехом подписать контракт об отказе и доставить этому мудаку Кингсли удовольствие, сказав: «Я же тебе говорил».
А это не вариант.
Быть признанной матерью Гвен это моя новая цель в жизни, и с таким же успехом это может стать моим призванием, смыслом и тем, что дает мне силу просыпаться каждый день.
И чтобы достичь этого, мне нужно встретиться лицом к лицу с демоном, созданным на заказ с моей группой крови.
Бруно Локателли — член Мафии, наемный киллер влиятельной итальянской преступной семьи, и у его чудовищного алтаря поклоняется секта убийц.
Из тюрьмы он ведет дела как обычно, без каких-либо проблем. На самом деле, он оставался там по приказу своего начальства, принимая на себя ответственность за некоторые преступления вышестоящих, как и положено настоящему мафиози.
Теперь он будет вознагражден за свои заслуги и получит власть, ради которой все эти годы пачкал свои руки кровью.
Но прежде, чем он попросит мою голову в качестве жертвы, мне необходима защита.
Вот почему я на этом благотворительном вечере.
После раунда мучительной светской беседы я поднимаюсь по лестнице туда, куда, как я видела, направлялась моя цель.
Я останавливаюсь за углом, когда замечаю двух здоровенных мужчин, внимательно осматривающих окрестности глазами, полностью преданными человечности.
В моей работе я постоянно вижу таких людей, как они. Мужчины, которые зашли так далеко, что деградируют до категории животных.
И хуже всего то, что они чувствуют себя таким образом вполне комфортно.
Совсем как мой отец.
Моя цель выходит из туалета, выглядя изысканно в своем итальянском костюме-тройке ручной работы и кожаных туфлях в тон.
Он двигается с уверенностью человека, который хорошо знает, что мир у него под рукой, а люди всего лишь сосуды в его распоряжении.
В тот момент, когда он сворачивает за угол, я притворяюсь, что спотыкаюсь и проливаю свой наполовину полный бокал шампанского на его дорогой костюм.
Вспышка движения это единственное предупреждение, которое я получаю, прежде чем меня прижимают к ближайшей стене, обе мои руки оказываются за спиной. Бокал с шампанским падает на пол, и мое лицо касается поверхности. Хотя я была готова к такой реакции, я не подписывалась на то, чтобы мне сломали скулу.
— Прошу прощения, я не хотела, — говорю я приглушенным голосом, но мои слова адресованы не охраннику, который прижимает мою голову к стене.
Они для мужчины, который даже не взглянул на свою мокрую одежду и наблюдает за мной с нервирующим вниманием.
— Я оплачу химчистку, — предлагаю я, мой голос все еще спокоен, учитывая ситуацию, в которой я нахожусь.
Со мной обращались жестоко бесчисленное количество раз, но ни разу я не съеживалась, как испуганный котенок. Тем не менее, это все еще действует мне на нервы.