— Телепатия, — ответил Огелан, мельком осмотрев наряд Тары. — Её проходят на четвёртой ступени.
Опять одета в короткую мантию и штаны. Она даже на лекции так ходит? Утром он не обратил внимания. Очевидно, нужно взять этот вопрос под свой контроль.
— Ты залез мне в голову? — спросила Тара, проигнорировав тщательную оценку своего образа.
— Не совсем. Залезть в чужую голову без разрешения нельзя. Но вот посмотреть на эту самую головку можно. Советую ходить на уроки мастера Джоела. Он достиг мастерства в телепатии. Только не ведись у него на поводу и не пускай к себе в голову, а то он тот ещё любитель покопаться в чужих воспоминаниях.
Тара подошла поближе, вновь осматриваясь любопытным взглядом. Будто она здесь впервые. Огелан остался сидеть за письменным столом, рассматривая со стороны девушку. Выглядела она на самом деле вполне прилично для племянницы герцога. Изумрудная мантия хоть и прикрывала едва колени, но вполне соответствовала статусу. Расшитая золотой нитью и жемчугом хорошо подходила белым волосам Тары. Чувствовались старания Асари.
— Я же только на первой ступени. Он станет меня учить? — спросила Тара, с любопытством рассматривая лежащий на обитой бархатом подставке маленький камень.
— Ты племянница Ректора, — уточнил Огелан. — Мне тебя учить как пользоваться моим именем?
Тара протянула руку, чтобы дотронуться до красного камня, но Огелан остановил её:
— На твоём месте, я бы лучше его не трогал. Он не стабильный.
— Впервые вижу поток у неживого камня, — сказала она, отдёрнув руку.
— И какой он? — всё так же продолжая сидеть за письменным столом и рассматривая Тару, спросил Огелан. Она даже не поняла к ней ли он обратился.
— Кто? — переспросила девушка.
— Поток.
Тара задумалась, присматриваясь к чему-то что было понятно только ей. Огелан почувствовал лёгкий укол зависти. Дар Тары для такого учёного, как Огелан мог быть бесценным помощником, но в Империи он встречался крайне редко. Видимо, это была привилегия молодых миров быть такими чувствительными к энергиям.
— Ярко красный, как кровь, — ответила девушка. — И такой же… текучий. Но, кажется, он вот-вот разорвётся.
— Я сказал же — нестабильный. Как думаешь, что с ним не так?
— У него нет оболочки что ли… Я думаю. Если сравнивать его с кровью, то он, как и кровь от соприкосновения с кислородом сгущается. Вот только он не кровь.
— Нет, не кровь. — Огелан сделал паузу. — Это кровавик. Искусственный. Натуральные кровавики такой проблемы не имеют.
— Они не сгущаются?
— Нет. Обычно в них чистая магия крови. Один из моих студентов изучает их свойства. Принёс мне этот камень как доказательство, что он постиг их суть. Но как видишь, он ошибается.
Камень действительно выглядел нестабильным. Он был полон магии, но её оправданно можно было назвать искусственной. Как будто энергию силой затолкали в хрупкий панцирь, который оказался слишком тесен.
— Не лучше его убрать отсюда? — поинтересовалась Тара.
— Боишься, что он взорвётся? — Огелан слегка улыбнулся.
— Он вибрирует даже…
— Та подставка на которой он находится, обладает необходимой защитой. На случай если он и вправду… взорвётся. Не волнуйся. Но лучше не трогай его руками.
— Удивительно, — заключила Тара. — Здесь столько всего необычного. Этот твой камень. В нём столько энергии.
Почему-то именно висящий на толстой золотой цепи в изящной оправе кристалл привлёк больше всего внимания Тары. Несмотря на то, что Огелан носил и другие камни.
Сплюснутый, имеющий почти идеально-правильную круглую форму кристалл был такого же зелёного цвета, что и глаза самого Огелана. Он был окружён маленькими, в сравнении с ним крошечными, бесцветными прозрачными камнями. Сам же кристалл повторял все оттенки глаз хозяина до последней детали, имея в глубине даже маленькую коричневую точечку, то и дело меняющую расположение.
— Этот, что в центре, называется камнем души, — пояснил Огелан, указав на большой камень. — Ты могла их видеть в пещерах возле Источника. Они обладают теми же свойствами, что и Источник, только в миниатюре.
— Они копят магию? — спросила Тара, подойдя поближе.
— Да и позволяют её использовать в случае надобности.
— А те, что вокруг него?
— Это камни усиления. Они усиливают магию, используя энергию, что хранит в себе связанный с ними камень души. Но то, как они это делают, зависит от типа их исходного камня, будь то авантюрин, агат, нефрит, кварц… Тебе знакомы названия? Возможно, в твоём мире другие минералы.
— Агат чёрный, кварц белый, нефрит зелёный? Те, что у тебя — кварц?
Тара плавно присела в кресло напротив письменного стола.
— Да, верно, — подтвердил Огелан. — По-другому ещё горный хрусталь.
— Значит те же. Если мне будет непонятно название, я переспрошу.
Ещё в первые дни, когда Тара уточняла в чём же, собственно, будет заключаться её помощь, Огелан принялся объясняться на языке местных учёных. Большую часть терминов Тара поняла, но некоторые оказались ей не знакомы. Всю первую их беседу отняли попытки Огелана объяснить Таре суть обряда, через который прошла Асари. Но из-за нехватки знаний она не всё смогла понять с первого раза. Но уже тогда у Огелана появились подозрения насчёт прошлого девушки. Её знания оказались разносторонними и вовсе не поверхностными.
— Будь ты уроженкой какого-нибудь мира Империи, меня бы не удивило что ты знаешь названия минералов на имперском. Но ты из закрытого мира. К твоему отцу у меня всё больше вопросов.
— Поверь, у меня так же, — без запинки ответила Тара. — Ты сказал, одного из миров Империи? Это как? Империя располагается не в одном мире?
— В состав Империи входит девять миров целиком. Других стран на их территории нет. За исключением Боэла.
— Девять? — удивилась Тара. — Как же вашему Императору удаётся удержать такую территорию?
— Интересуешься политикой?
Огелан вновь усмехнулся. Тара немного замялась, но взгляд не отвела. Она вообще редко отворачивалась, когда Огелан смотрел ей в глаза. Наблюдала и изучала Огелана не меньше, чем он её.
Тара сразу дала понять, что ей эта идея про племянницу вовсе не нравится. Она предпочла бы быть незаметной, да и Огелан не хотел её впутывать. Но теперь выходило так, что Огелану придётся просить её помощи не только в исследовании.
— Отец часто со мной разговаривал на эту тему… — тихо ответила Тара.
— Занятный человек, — уже без улыбки сказал Огелан. — Очень. Хотелось бы с ним познакомиться.
Тара хоть и не дёрнулась, но явно занервничала при упоминании об отце. Огелан уже успел понять, что эта тема девушку нервирует, как и день вторжения. У Огелана особо не было времени её расспросить, но с каждой новой беседой прошлое Тары вызывало всё больше вопросов.
— Не смотри так на меня, я не кусаюсь, — сказал Огелан, решив не нервировать дальше Тару. — Любопытно, не более того. Нечасто ко мне попадают люди из закрытых миров, которые говорят на международном языке Империи. Не волнуйся, я не буду тебя мучить вопросами, как бы мне не хотелось.
— Ты представил меня всем как свою племянницу. Неужели тебе не интересно, кто я?
— Я и так вижу кто ты — добрый, хороший человек. Остальное — детали.
В глазах Тары отсвечивала явная печаль. Выглядела она лет на двадцать, не больше, но её взгляд порой становился таким тяжёлым, что казалось будто она приходится Огелану ровесницей.
— Не боишься, что я не та, за кого себя выдаю? — спросила она.
— Хочешь сказать, то, что ты заступилась за этого балбеса Виндо, едва сама на ногах стояла, это всё часть маскировки? Часть плана по внедрению в Академию?
— Нет…
Тара произнесла слово почти шёпотом, опустив при этом глаза. Она старалась быть честной, а на неудобные для неё вопросы либо отмалчивалась, либо переводила тему. Нащупывать эту границу одобряемых Тарой вопросов для Огелана оказалось даже интересно.
В девушке была загадка, которую хотелось разрешить самостоятельно, а не получить готовый ответ. Просыпающийся азарт учёного бодрил, но был весьма неуместен в данных обстоятельствах. Для Огелана сейчас было в приоритете понять, может ли он действительно ей доверять настолько, чтобы вводить в игру, задуманную Дораном.