– Да сядь ты уже! У меня от твоего хождения уже голова кругом.
– От моего хождения? А может, от чего-то другого? Что ж, ладно, изволь, вот я сел в кресло. Сижу. Дышу воздухом. Что это меняет?
– Многое. Теперь давай успокоимся. Королевские слова сказаны. В присутствии тысяч людей и прессы. Присутствие рядом этой Маклауд не изменило бы ничего. Что сделала бы она в этой ситуации? Закрыла Лизе рот ладонью? Или начала бы кричать что-то типа: «Не слушайте эту малолетнюю дурёху? Я сейчас напишу её маме и папе, они её накажут, оставят без сладкого и отправят рано спать»? Ну, что-то такое говоришь? Слова сказаны. Тут ничего уже не исправить. Где она сейчас?
Пожимаю плечами.
– Едет на аэродром. Надеюсь, там она эту глупость не повторит.
Жена покачала головой:
– А это уже ничего не меняет. Слово сказано. И ты тоже успокойся. Давай быстро думать, как выкручиваться из этой ситуации.
Вздыхаю и бормочу:
– Да как… Вот так. Как-то так. Хм… Ну, рассылать директивы командующим всякими частями я не буду. Не будем унижать её королевское достоинство. Тут ты права. С другой стороны, не попасть на поле боя теперь она уже никак не может. Слово сказано.
– И какие у нас варианты, с учетом цейтнота?
– Ну… Пусть, так сказать, возглавит операцию, освящая её своим королевским величием. Думаю, что командный мостик командующего эскадрой вице-адмирала Кузнецова выдержит присутствие царственной особы. Суперлинкор «Пантократор» будет палить из орудий, бахи-бабахи и всё такое. Братве Суворина будет что поснимать. Героическая королева Элизабет на главном мостике величайшей битвы в Галактике и прочая ерунда. Больше сурового пафоса. И глядишь – как-то пропетляем.
Маша совсем не царственно, задумчиво и устало почесала нос.
– А это не опасно?
Хмыкаю неопределённо-подбодряюще:
– Фиг знает. Точно не опаснее, чем высадка на берег в числе штурмующих позиции с пулемётами. Суперлинкор – корабль огромный, а боевая рубка – самое укреплённое место на корабле. Если туда не прилетит снаряд главного калибра английского линкора, то может и обойдется. А потом дадим дочке по героической заднице.
КОРОЛЕВСТВО ШОТЛАНДИЯ. КЭМПБЕЛТАУН. АЭРОДРОМ. 19 июня 1937 года
Почему все войны и атаки начинаются перед рассветом в воскресенье? Это же привычно и должно напрягать противника именно в этот день и в это время. Но нет, каждый раз операции начинаются именно так. Глупо? Возможно. Поэтому мы начнём в субботу.
Командир 130-го ближнебомбардировочного авиационного полка имени Её Величества Королевы Шотландии Елизаветы бригадный генерал Гольдзберг спокойно относился к войне в шаббат. Впрочем, он не был слишком религиозен.
– Товарищ генерал!
Давид Ефимович обернулся.
– Слушаю.
Молодой дежурный офицер козырнул:
– Товарищ генерал, с КПП докладывают, что кортеж её величества въехал на территорию базы.
Кивок.
– Добро. Иду.
Уже идя навстречу приближающимся авто, Гольдзберг поймал себя на мысли: что лучше? Быть императорской царственностью или королевским величеством? И что ответила бы на это сама царевна-королева Елизавета Михайловна? Каторга же почти у неё…
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. ДОНСКОЙ МАГИСТРАЛЬНЫЙ КАНАЛ. ГЛАВНОЕ ИМПЕРСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ ЛАГЕРЕЙ. ИТЛ-6721. 19 июня 1937 года
– Слышал, вроде скоро большая война.
Сказано было вполголоса, но контролёр услышал:
– Разговорчики зека! Работать! Не сделаете норму выработки, я вам за разговорчик карцер!
Тимошка быстро заработал киркой, изображая работу. Но стоило контролёру отойти, как тот вновь зашептал Серому:
– Говорят, что будут набирать добровольцев из зэков, желающих, блин, «искупить вину кровью». Или до первого ранения или через год боёв снимают судимость.
Серый зыркнул в сторону стоящего с автоматом конвойного.
– А если убьют?
Контролёр вновь приближался, и они вновь принялись долбить землю для будущего канала. Потом разговор быстро продолжился.
Тимошка убеждал (В чём? Кого? Возможно, самого себя?):
– Слухай, ты вроде не дурной. Устроить себе ранение – плёвое дело. И всё – вольным полетел восвояси.
Серый возразил с кривой усмешкой:
– А конвойные там все дураки, фельдшер не отличит рану в бою от самострела, а сзади не будут стоять с пулемётами? Впаяют ещё один срок или пошлют на штурм в самое гиблое место. Или вообще расстреляют.
Тимоха замотал головой:
– Ты чё!!! В Империи мало нынче расстреливают. Людей всем не хватает. А так шанс есть. Тебе вот сколько впаяли? Десятку? И на канал. Ты тут только два года отмотал. Или надеешься на условно-досрочное? Так это когда-будет-то? И будет ли? Ой, не знаю. А тут дело почти верное…