По-доброму порву. По-отечески.
ТЕКСТ ВАЛЕРИИ БАБКИНОЙ
КОРОЛЕВСТВО ШОТЛАНДИЯ. ЭДИНБУРГ. КОРОЛЕВСКИЙ ЗАМОК. 19 июня 1937 года
Наша встреча с отцом проходила по стандартному протоколу.
Вспышки фотокамер. Съемки для новостей и хроник. Вопросы журналистов. Стандартные фразы и заверения.
Так интересно, что всю встречу аж зевнуть хотелось. А может быть, дело не в скуке, а в том, что я не сплю толком… А с какого собственно дня? Примерно с помолвки.
Наверное, поэтому едва вся формальная часть закончилась, я почти не выпалила:
– Пап, а может, я тебе свою квартирку покажу? – тихо предложила я. – Фиг с ним, с этим официозом…
Отец согласно кивнул и следом за мной направился в мои апартаменты.
– Ну, хвастайся своей жилплощадью, – усмехнулся он. – Первая квартира не от папы с мамой, как-никак.
– Маленькая, но уютная, – с умным видом кивнула, протягивая отцу тапочки.
– И своя.
– Это точно.
Ну, метров восемьдесят у меня квартирка. На самом деле не очень большая, но для одной девушки и кошки как-то оказалось слишком много. Я привыкла жить в общежитии Звездного или с семьей. Что дома всегда кто-то ходит, шуршит, разговаривает, слушает музыку или смотрит телевизор.
А тут тишина…
Гнетущая тишина и пустота…
И ничто не мешает мне погрузиться с головой в самые мрачные мысли.
Хорошо, что папа приехал. Я хоть на несколько минут очнулась от этого морока. Пока он переобувался, умывался с дороги и прочее, я быстренько осматривала свою квартирку в сине-зеленых тонах. Надеюсь, он не заметит, какой же беспорядок был здесь еще сегодня утром.
Так… Шторы Шоколадка еще не пыталась сорвать сегодня. Носки под диваном в гостиной исчезли… Блин, пижама валяется на самом видном месте… Ладно, быстро зашвырнем ее куда-нибудь подальше, авось папа и не заметит.
– А у тебя неплохо, – по достоинству оценил папа обстановку за моей спиной.
– Спасибо, – натянуто улыбнулась, решительно закрывая бардак собой. – Кстати, а может быть, тебя покормить с дороги?
Отец лишь хмыкнул:
– Ты знаешь, а я бы и не отказался… Найдётся ли у тебя котлета? Только давай обойдемся пока без официального обеда. Я просто хочу есть и просто поговорить.
Я довольно кивнула и чмокнула отца в щеку:
– Специально для тебя я приготовила борщ по твоему рецепту, пюрешку, котлетки и мой фирменный шоколадный тортик… – заговорщицким тоном произнесла я.
Зная о моей любви к шоколаду, папа не удержался от ехидной фразочки:
– Уже запланировала референдум, чтобы переименовать свою страну в Шоколандию?
– Пап! – обиженно воскликнула я, уводя его на кухню.
Но как бы то ни было, приятно что здесь кроме меня есть кто-то еще. Хоть на один день.
Царственный родитель, как и в России, хвалил мою стряпню, также помыл тарелки после основных блюд, а потом за чашкой чая с тортом долго рассматривал то обстановку просторной кухни-гостиной, то меня, то громко хрумкающую вкусняшками Шоколадку.
– Хорошая у тебя квартирка, уютная, – слегка закивал отец. – А вот ты выглядишь не очень хорошо. Явно не спишь толком.
Я лишь слегка шевельнула бровью.
Да, не сплю. Могу назвать два десятка причин почему, и только две из них будут моими личными. Но папа явно хотел поговорить об одной из самых болезненных.
– Что говорят врачи насчет Ридена?
– Пап, ты же сам все знаешь…
– Знаю, а вот что ты думаешь об этом – нет.
А о чем можно думать, когда Риден написал два прощальных письма на тот случай, если он погибнет в Ирландии? Одно своей матери, а второе мне. А теперь… Мы по очереди приходим к нему и молимся в церкви о том, чтобы он пришел в себя.
Не говоря уже о том, что мне передали его личный ежедневник, где было у него много планов на мой счет. И просто ужасает мысль, что Рид, как и все люди, думал, что вся жизнь впереди, что он все успеет, а по факту…
Сжав десертную вилку в руках, пытаюсь говорить максимально спокойно.
– Любыми средствами, но я вытащу своего мужа с того света, – неожиданно жестко сказала я. – А потом заставлю переписать все его письма и сделать все, что мы запланировали.
Да, перед сном я ставила в его блокноте галочки и дополняла своими ценными указаниями.
– У вас все настолько серьезно?
– Угу…
Некоторое время отец молчал, явно не зная, что мне сказать, а после решил перейти просто к следующему пункту повестки семейного чаепития.
– Кланы, – опередила я его. – И они меня не воспринимают всерьез. Как и многие важные промышленники и прочие.
Отец, жуя очередной кусочек шоколадного торта, согласно кивнул: