Мы сбежали от всех. От всего мира. Разумеется, я всё время был на связи, но мы сбежали от мира. Мы просто были вдвоём. Рождество. Новый год. Зима. Снег. Что мне весь мир?
Через четверть часа мы сидели в нашем домике у жарко пылающего камина и пили горячий глинтвейн.
– А помнишь, как мы тут тогда лихо зажигали, в семнадцатом году?
Маша озорно усмехнулась:
– Конечно помню. А кто нам мешает повторить?
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. МАРФИНО. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ. 6 января 1938 года
В Марфино мы с Сашкой пересекались редко. Если виделись (бывало и такое), то, как правило, на Острове. Иногда в Городе. Бывало и в Москве. В Питере так себе. В Царьграде тоже иногда. А тут… Бываем часто, а пересекаемся редко. Велика Империя. Дел много.
– Ваше всевеличие.
– Ваше величество. Привет, сын. Как Мика?
Сашка опустился во второе кресло у камина. С такой же волчьей шкурой поверх кресла, как и у меня. Сидеть на шкуре медведя я не разрешаю. Это наш тотем. Суеверие? Да пофиг.
– Привет, пап. Всё там нормально. Мика передавала тебе приветики.
Киваю.
– Благодарствую. Аналогично.
– А мама где?
Усмехаюсь:
– Не поверишь – мама наша сейчас спит.
Я не стал уточнять, что прошлую ночь нам было с Машей совсем не до сна. Перевожу разговор на другую тему.
– Что Европа?
Пожатие плечами.
– А что Европа? Во Франции всё путём. Вика просто душка. Завтра сам увидишь.
– Жалуется?
– Досадует. Как мне кажется, она до сих пор, в тайне, где-то в глубине души, хотела бы быть императрицей Единства, а не какой-то там Франции.
– Не повезло. Но Франция всё же не Шотландия. И даже не Германия. Что Мася?
– Был довольно неприятный разговор с Масей. Немка по крови вдруг почувствовала себя немкой.
Хмыкаю.
– Как неожиданно.
– И не говори. Вот так сюрприз, да?
– Ну, если уж Лиза вдруг почувствовала себя шотландкой…
Кивок.
– Это да. Но Мася больше значительно. Правда она в Германии дольше живет. Вообще же, в рейхе ширится мнение, что войну пора заканчивать. Мол, мы добились всего, чего могли добиться. Англия разгромлена и фактически перестала существовать. Америка слишком далеко, да и не особо заинтересована в долгой войне с рейхом. А русские воюют руками немцев, таская их руками каштаны из огня. Пока партия «Мы понесли колоссальные убытки, а все выгоды достанутся русским, французам и итальянцам» перевешивает, но даже Мася бурчит. Мол, Германия отброшена на десятилетия назад, и всё из-за глупой политики отца нынешнего кайзера – её благоверного супруга. Почему-то она уверена, что она смогла бы отговорить от этой затеи и своего мужа, и его царственного отца.
Я кивнул. Это, конечно, не было для меня новостью. Мася очень быстро осваивалась в Германии, тем боле, что, в отличие от Лизы, ей не нужно было учить местный язык. На немецком она говорила свободно и с отличным берлинским акцентом. Впрочем, Элизабет Первая прекрасно знала английский, а практически все её подданные, если и не говорили на нём свободно, то как минимум достаточно хорошо этот язык понимали.
– Что ещё по Германии?
– Мася очень обеспокоена, что многие немецкие беженцы отказываются возвращаться в рейх из России, несмотря на то, что активная фаза бомбежек Германии давно завершилась. Так сказать, Фатерлянд в этой войне потерял слишком много. В том числе и в части народонаселения. Германия возрождается. Возрождается промышленность. Нужно много рабочих рук. А их нет. Колоссальная нехватка. Говорит, что ейный царственный муж уже даже размышляет о привлечении кадров из нашей Турции и той же Африки. Да и Индии бывшей тоже.
Скептически хмыкаю.
– Так себе идея. Я это уже видел. В своё время.
Кивок.
– Понимаю. Но не скажу же я Масе: «Наш папка в будущем это всё уже видел, и я тебе гарантирую, что будут проблемы!» А рабочие руки им действительно остро нужны сейчас. Мася даже спрашивала, нельзя ли как-то принудительно отправить немцев из России обратно в рейх.
– Щас. Всё бросим и отправим. Для этого мы их сюда ввозили.
– Согласен. Из немцев получаются прекрасные подданные Империи. Вот на нас посмотри.
Чешу нос.
– Умничаешь?
Невинное выражение лица у Сашки.
– Да ни в жизть! Больших русских, чем мы, и не сыскать на всём белом свете!
– Что-то воздух Германии плохо влияет не только на Масю.
– Ой, пап, шучу я. Не больше, чем воздух Шотландии.
– Кстати, а что там Шотландия? Как впечатление?
– От Шотландии или от Лизки?
– От обеих.
Сашка пожал плечами.