– Его императорское Всесвятейшество и Величие, государь император-август всея Единства, пантократор Восточных Церквей, глава Совета глав государств Терры Единства Михаил Александрович!
Подхожу к столу. Макартур встает, уступая мне место. Я прикладываю ладонь к обрезу своей фуражки. Он на секунду замирает и повторяет мой жест. Честь. Двое военных, сражавшихся между собой. Один победил. Но и другой воевал с честью. Победитель отдаёт ему дань чести.
В этом мире ещё есть честь.
ОСТРОВ. ДОМ. 4 декабря 1938 года
Была простая вечеринка. Сугубо для своих. Императоры, цари, короли, великие князья и герцоги. Обыкновенная тусовка, где не нужно следить за протоколом, а можно просто оторваться, как следует. Прессы было мало, это были в основном ребята Суворина, так что лишнее на публику не пойдет. Можно оттянуться, как следует. Потом отфильтруем. Да и нет тут случайных репортёров и фотографов. Все знают своё место в этом мире.
Глобальная война окончена.
Просто мой день рождения. Что тут такого? Шестьдесят лет. Всего-то.
Я никого и не звал. Но всех рад видеть.
ТЕКСТ ВАЛЕРИИ БАБКИНОЙ
КОРОЛЕВСТВО ОБЕИХ ШОТЛАНДИЙ. ЭДИНБУРГ. 7 января 1939 года
Королевский кортеж проезжал по улицам Эдинбурга, и несмотря на то, что снег валил крупными хлопьями, казалось, что в столицу прибыла едва ли не вся страна.
Из каждого окна развевались бело-синие флаги, да и на украшения, и на организацию праздничного торжества не скупился никто. Ни государственная казна, ни сам народ.
Королевская свадьба и так важное событие, но будто случайно телевидение захватили приятные душе каждого человека порывы о том, что хорошо бы после Глобальной войны порадоваться всем вместе чему-то хорошему, семейному, светлому, родному. Украсить дома, приготовить любимые блюда и со всей искренностью шотландской души отпраздновать этот день.
День, когда образовывается всего одна семья, но которая символизирует тысячи. И новых, и тех, что уже отпраздновали свои торжества.
Ряд передач по телевизору, и уже никто не смог устоять перед шансом проникнуться для кого-то романтичной, а для кого-то и семейной зимней сказкой с головой.
Белоснежно-голубой.
Снежные хлопья кружили над головами людей, и сердце трепетало в груди, наблюдая за лицами шотландцев, как они кричат нам поздравления наперебой, заглушая и праздничную музыку, и друг друга.
– Надеюсь, все пабы припасли достаточно эля и скотча… – вдруг шепнул Рид, сквозь ослепительную улыбку.
– Подожди пить, нам еще перед камерами праздновать и чинно веселиться…
И хотя у нас уже лица сводит от такого количества улыбок, а на лицах службы безопасности запредельное напряжение, все-таки оно того стоит. Если не предложение, то наша свадьба по-настоящему удалась.
– Вот-вот… Волнуюсь всей душой за наш народ, чтобы все смогли окунуться в море радости с головой. Поверь, была бы Шотландия окружена морем эля или скотча – ты бы уже правила всем миром.
Бросив взгляд на мужа, я мгнозначительно шевельнула бровью.
– Не успел жениться, как уже хочешь уехать на новое завоевание?
– Ни за что, – важно поджал он губы. – И вообще, ваше величество, протокол и государственные дела теперь будут вашим единственным спасением.
Даже не нужно смотреть на новобрачного, чтобы понимать, о чем Рид думал, счастливо улыбаясь народу. Как и о том, почему он знает расписание свадебного дня лучше меня.
Уже и не помню, сколько барышень пытались найти способ пробраться к принцу-консорту за последние полтора года. Но после ранения в Ирландии, комы и долгого восстановления для Рида будто не существовало ни одной другой женщины на этом свете.
Вот и сейчас улыбается и смотрит на меня так же, как когда мы встретились в столовой Звездного два года назад. Всепоглощающе и почти не моргая. Только больше никто из нас не краснеет. А временами и дерзко нашептывает что-нибудь интересное во время самой приличной прогулки или чаепития.
Да, без круглосуточной слежки, дождаться свадьбы было бы невозможно…
– Кстати, всегда хотела спросить… – как обычно в разговоре о личном, еле слышным заговорщицким шепотом произнесла я. – А правда, что под килтом ничего нет?
Рид едва сдерживался, чтобы неприлично громко не расхохотаться.
– Ваше величество, все там есть.
– И что же?
– То же самое, что у всех. Только больше.
Видя, что я уже собираюсь еще о чем-нибудь ехидно поинтересоваться, Рид тут же продолжил строгим шепотом.
– До вечера и так целая протокольная вечность, а нам еще с важными лицами принимать поздравления. Так что прекращай меня драконить на людях.