— Пять… четыре… три… два… один… Пуск!
—…Зажигание…
—…Предварительная…
—… Отрыв от стартового стола!
—…Десять секунд — параметры систем управления ракеты-носителя в норме.
-…Двадцать секунд — двигатели первой и второй ступени работают нормально.
Пошли стандартные доклады. Саша стоял в центре хорошо организованного механизма, где каждый знал своё место. «Каждый солдат знай свой маневр», как говаривал фельдмаршал Суворов. И они знали. Многие тысячи специалистов, начиная от Центра управления полётами в Звёздном, заканчивая многочисленными постами и станциями дальней космической связи в Евпатории и Хабаровске.
-…Сорок секунд — стабилизация изделия устойчива…
-…Есть отделение боковых блоков…
-…Сто тридцать секунд — стабилизация изделия устойчива…
-…Двести двадцать пять секунд — сброс головного обтекателя…
Поступил рапорт о выводе спутника на орбиту. Бортовые системы работают нормально, орбита расчетная, собачки в пределах нормы.
Ну, собственно, пора и честь знать. Дел много.
Саша тепло поблагодарил участников запуска, обещал ордена, молитв, и, главное, денег. И каждому (что понятно), и на программу, и на отрасль в целом.
Осталось только выяснить простой вопрос — а хватит ли в условиях Глобальной войны средств на это всё звёздное шоу? Да и враги с конкурентами тоже ведь не спят!
* * *
ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА
САСШ. ШТАТ НЬЮ-МЕКСИКО, ОКРУГ ЛОС-АЛАМОС. 2 сентября 1936 г.
Ещё вчера Сара Ламберт не знала, что делать. Не знала, впервые за двенадцать лет прошедших с того момента, как ещё мисс Бенуа, она прошла через фильтрационный лагерь на острове Эллис. Молодая бельгийская иммигрантка была вполне образована и ухожена, знала не только голландский и французский, но и английский, имела хорошее образование и тысячу долларов в ридикюле… Потому у иммиграционной службы САСШ не возникло претензий к прибывшей Штаты в рамках отведенной маленькому европейскому королевству малюсенькой квоте беженке. Для Сары Бенуа остров Эллис не стал «Островом Слёз».
Бойкой девице быстро удалось устроится по специальности. Сначала тапёром в Нью-Бранскуике в Нью-Джерси. Но уже через полгода она получила место преподавателя игры на фортепиано в Женском колледже Университета Ратгерса. Музыкальная фамилия открыла ей дверь, а выданные рекомендации и диплом бакалавра консерватории Льежа не позволили этой двери захлопнутся… В том же году она встретила «Скраппи» — Гарольда Ламберта. Тот еще учился на факультете искусств и играл на фортепиано в университетской группе Rutgers Jazz Bandits. Красавцу чирлидеру сразу приглянулась молодая преподавательница, тем более что она была даже на год младше его. Перед поездкой «Саре» выдали метрику реальной миссис Бенуа, состарив её на три года. Но «Скраппи» это не знал, да если бы и знал, разве бы это охладило его пыл в отношении ещё более юной бельгийки? Он был настойчив и через год они поженились. Но ещё через год Гарольд предпочел молодой жене гастроли в оркестре Бена Берни. За что был даже слегка публично бит. Но в целом молодые расстались к взаимному согласию. «Скраппи» и позже не раз благодарил жену что «благодаря ей я действительно понял, как играть на рояле», а Сара… Сара стала миссис Ламберт и стопроцентной американкой…
Её буйный нрав не раз подводил её, но именно он привел её через океан и здесь продвигал. Собственно, если бы не та поэтическая пирушка с глушением водки стаканами и вождение Руссо-Балта по горной дороге… не было бы никакой Сары Бенуа, тем более Ламберт. Не было бы потому как настоящая Сара Бенуа умерла от американки в Бейруте годом раньше. И оставаясь в числе живых Ариадна заменить бы её не могла… Слишком она была яркой, да и не отпустили бы её родные…
Господи, как же тяжело было расставаться! Расставаться, не зная сможешь ли увидеть их вновь… Уже через год она готова была реветь в подушку. Потому тогда побила уходящего Гарольда, успевшего за год хоть немного стать ей родным. Хорошо, что у них не было детей. Он всё-таки был чужой, ему нельзя было довериться. Она бы не поехала с ним, а он бы не поехал с ней… Но, черт бы побрал Скраппи! У неё бы уже мог бы десять лет маленький родной человечек!.. Но, нет, не с её Служением, зачем она себя обманывает?
За прошедшие годы миссис Ламберт успела поучить музыке чад во многих знатных семьях Нью-Джерси и Нью-Йорка, создать даже собственную фирму по трудоустройству репетиторами в хорошие дома бегущих из депрессивной Европы начинающих музыкантов. Её рекомендации принимали в лучших домах и в Сиэтле, и Атланте, и Бостоне, в Техасе и в Небраске… По всем Штатам и даже Канаде раскинулась «Сеть Ариадны». В 1930-м фирма «разорилась», но она поддерживала связи со своими протеже. В 32-м ей порекомендовали переехать в Калифорнию. В Беркли она снова сама стала давать уроки игры на фортепиано, за два года став своей среди жён «лаборатории». Не только жён, у неё даже завязался роман с одним из ученых. Потому никто не удивился, когда она последовала за своими учениками и возлюбленным в пустынный Нью-Мексико.
Городок Лос-Аламос — то ещё захолустье… Ей удавалось вырываться иногда в театры или на концерты Санта-Фе или «изучать музыку индейцев пуэбло» в соседней резервации Санта-Клара. Но вот уже месяц она не получает сигнал о встрече в столице штата. Ради этого она последние семь дней подряд ездила смотрела «Унесённые ветром», но ответной метки на афише фильма не было…. А в резервации уже вторую неделю полиция федерального Управления по делам индейцев что-то ищет. Сара уверена, что её передатчика не найдут, но и сама она уже второй сеанс связи пропускает. А дело было срочным. Нерешительный Нейман наконец развелся и в начале месяца сделал ей предложение. Не то что бы Саре надо было согласие Центра, но Джон сказал, что решение надо принимать до нового года потому как он с коллегами в декабре уезжает в Аргентину… А вот это нужно было срочно знать Константинополю! А передать возможности никакой у неё не было…
Вот это и тяготило Сару до вчерашнего дня. Дня, когда она увидела афишу «Юлиан Скрябин и Камерный оркестр Кремля. Моонзундская симфония. Санта-Фе. 2 сентября 1936 года…» Сердце Ариадны ойкнуло. «Господи! Я увижу брата! Как же хочется его сразу обнять! Но, нельзя. Нельзя чтобы он меня на людях узнал. Нельзя сейчас провалить дело. Боже, как хочется домой! Как маму увидеть хочется! Но, чу… Я справлюсь! Брат как пишут даже вхож к Двору пантократора. Он сможет сообщить незаметно и быстро. Можно теперь за связных и рацию не волноваться. Служба обер-гофмейстерины княгини Натальи Емец-Арвадской своих не бросает. Меня — Ариадну Александровну Скрябину, найдут и в Аргентине даже если я буду уже Сара фон Нейман… Джон, он хороший, добрый. Может с этой встречей Господь дает мне шанс и на материнское счастье? А прибывший с гастроли брат не только моё спасение, но и благословение? Ведь дал же Бог этот шанс чертовке Скарлет. А её Митчелл будто с меня молодой рисовала! Но как она там говорила: „Я подумаю об этом завтра?“ А я даже послезавтра. Сегодня главное, чтобы Государь быстрее узнал, что американцы будут делать „плимутскую“ бомбу вместе с немцами. В Аргентине, куда не только мы уедем с Нейманом, но даже многие из прибывших в июле англичан».