– Благодарю вас, – сказал Смит. Затем без посредства секретарши он набрал номер «Палаццо-отеля» в Нью-Йорке. Ему нужно было посоветоваться с Чиуном.
Телефонистка на коммутаторе сняла трубку.
– Номер тысяча сто одиннадцать, – сказал Смит.
Телефонистка немного помедлила, а затем Смит услышал, как она набирает номер.
– Портье слушает – раздался в трубке мужской голос.
– Я просил соединить меня с номером тысяча сто одиннадцать, – раздраженно проговорил Смит.
– А с кем вы хотели говорить? – спросил портье.
– С мистером Парком, пожилым восточным джентльменом.
– Простите, сэр, но мистер Парк оставил сообщение, что уезжает на несколько дней.
– Уезжает? А он не сказал куда?
– Сказал. Он уезжает в Алжир.
– Спасибо, – медленно проговорил Смит и повесил трубку. Ну что ж, ничего не поделаешь. Римо позвонил Чиуну, попросил его о помощи, и Чиун отправился в путь. Остается только ждать.
А в «Палаццо-отеле» молодой белокурый портье посмотрел на старого, морщинистого азиата с карими глазами. Азиат улыбнулся ему.
– Вы оказали мне очень ценную услугу, – сказал Чиун.
– Счастлив был услужить вам, – сказал портье.
– И я был счастлив встретить наконец слугу, который понимает, что его задача – служить, – произнес Чиун. – Вы заказали мне билет на самолет?
– А мои сундуки отправлены в аэропорт?
– Да.
– А такси вызвано?
– Да.
– Вы действительно хороню поработали, – сказал Чиун. – Я хочу отблагодарить вас.
– Что вы, сэр! – воскликнул портье, всплескивая руками при виде маленького кошелька, как по волшебству появившегося в руке Чиуна. – Что вы, сэр, это же моя работа, – сказал портье, уже решившись плюнуть на гостиничные правила и принять любые чаевые, которые этот старый богатый псих пожелает ему дать.
Рука Чиуна замерла.
– Что вы, сэр, – повторил портье, на этот раз менее решительно.
Чиун спрятал кошелек.
– Ну как хотите, – сказал он, не скрывая радости. – Доллар сэкономил доллар заработал.
Через два часа Чиун, с паспортом на имя Ч.И.Парка, находился уже на борту авиалайнера, держащего курс на Алжир. Он спокойно сидел у иллюминатора, глядя на облака, ярко освещенные заходящим солнцем. Вся его жизнь, подумал он, раскачена на выполнение каких-то мелких поручений.
Вот и сейчас он собирается пересечь половину земного шара, чтобы разбранить Римо за то, что тот не позвонил вовремя Смиту.
На секунду Чиуну пришло в голову, что Римо мог попасть в беду, но он тут же отверг это предположение. В конце концов, разве не был Римо воплощением Шивы, Дестроером? Разве он не был учеником Чиуна? Разве в один прекрасный день он не займет место Мастера Синанджу?
Что же может произойти с таким человеком?
Глава 12
Человек, который считал себя П.Д.Кенни, не мог вспомнить о своем прошлом абсолютно ничего. Тем не менее он был уверен, что оно и вполовину не было таким приятным, как настоящее.
Прошлым вечером, когда англичанка оставила его в номере одного, он обследовал свой бумажник. В нем было четыре тысячи долларов. Если не считать паспорта на имя П.К.Джонсона – очевидной подделки, – он не нашел никаких документов, никаких фазаний на то, кем и чем являлся П.Д.Кенни и почему кому-то понадобилось стрелять в него. Единственной вещью, представляющей интерес, была телеграмма от этого барона Немерова.
А затем вернулась девушка, и он потерял всякий интерес к Немерову. Ее звали Мэгги Уотерс, она была археологом из Англии, и он подцепил ее в вестибюле отеля. Теперь она, казалось, считала своим долгом заняться с ним любовью. Как всякий честный подданный Ее Величества, она принялась выполнять свой долг. Так же, как и он. Еще и еще, всю ночь напролет, до самого утра. Этот П.Д.Кенни был мужчиной что надо. Он умел делать такие вещи, о которых она раньше и не слышала. Он так ласкал ее пальцы, губы, колени, что доводил ее до полуобморока, блаженного беспамятства. Она что-то бессвязно лепетала, а он поднимал ее до вершин невероятного, невыносимого наслаждения, а затем бросал в пучины глубочайшего экстаза.
Он научил ее новой позиции, называющейся «Йокагама Йо-Йо», и новой технике, называющейся «Ласточка из Капистрано». При этом он отрицал, что выучил все это по американской книге «Утонченный извращенец».
– Молчи и работай, – сказал он.
И Мэгги трудилась изо всех сил. Он подумал, что Уинстон Черчилль мог бы гордиться ей.
Они позавтракали в постели, пообедали в постели и в скором времени собирались там же и поужинать.
– Со мной никогда такого не было, – сказала она.
– Я не помню, было ли со мной такое или нет, – произнес он. – Но думаю, что вряд ли.
– Теперь я знаю, что ты не метатель ножей.
– А кто я? – спросил он.
Она прижала губы к его уху и объяснила.
– Это, наверное, мое хобби, – сказал он, – а метание ножей – профессия.
– В таком случае тебе надо сменить профессию.
– Ты дашь мне рекомендацию? – спросил он.
– Она тебе не нужна.
– Спасибо, – проговорил он и нашел ртом ее губы.
Внезапно дверь распахнулась, как будто вовсе не была заперта. На пороге стоял чернокожий гигант, в брюках и жилете, надетом прямо на голое тело. Мускулы у него на руках были похожи на толстые веревки. Ростом он был шести с половиной футов, и весил не меньше 250 фунтов. Красная феска на макушке делала его еще выше. Если бы он играл в американский футбол, то наводил бы страх на всех защитников. Он возвышался на пороге бесформенной лоснящейся глыбой и казался воплощением мощи негритянского народа. На его черном лице блестели белки глаз, безо всякого интереса смолящих на Римо и Мэгги.
Перевернувшись на спину, Римо уставился на него. Мэгги поспешно натянула на себя простыню. Наконец Римо произнес:
– Ты ошибся, приятель. Ты не там выплыл из океана. До Эмпайр Стэйт Билдинга еще пять тысяч миль вон в ту сторону, – большим пальцем он ткнул туда, где, по его мнению, находился запад. – Если нужно будет помочь сбивать вертолеты, позови нас.
Негр продолжал стоять в дверях и безучастно осматривал номер, сверкая белками глаз.
Человек, считавший себя П.Д.Кенни, выскочил из кровати и подошел, обнаженный, к двери, намереваясь захлопнуть ее перед лицом непрошеного гостя.
Вдруг негр заговорил:
– Вы П.Д.Кенни?
Римо громко рассмеялся. Голос чернокожего был высок и пронзителен, даже выше, чем у женщины. Казалось, он принадлежал детской говорящей кукле – кукле шести с половиной футов ростом и 250 фунтов весом.
Все еще смеясь, Римо произнес:
– Да, это я.
– Вас ждет барон Немеров. – Его английский был безукоризненным, но голос звучал, как настоящее сопрано.
– Давно пора, – сказал Римо. Вот и хорошо, подумал он. Действительно, пора бы уже выяснить, кто он такой и откуда родом.
Он открыл стенной шкаф. Мэгги поднялась с кровати и, не стесняясь своей наготы, подошла к Римо, выпрямившись и высоко держа голову. Ее упругие груди вызывающе торчали.
– Пошли, П.Д., – сказала она, – не будем заставлять барона ждать. – Она взяла платье и натянула его через голову, при этом необычайно сексуально изогнувшись.
Обидевшись на Мэгги за то, что она раньше прятала от него это движение, Римо спросил у негра, не может .ли этот Немеров подождать.
– Вы нужны барону немедленно, – ответил негр.
Римо пожал плечами.
– Я так и думал, – вздохнул он.
Вытащив из шкафа слаксы и рубашку, он быстро оделся. Прямо па голые ноги Римо надел белые теннисные туфли из мягкой кожи, обувь нового европейского образца, в которой ноги не потели. Мэгги склонилась перед трюмо, подводя губы помадой. Все это время чернокожий неподвижно стоял в дверях, как какая-нибудь статуя в парке. Римо подумал, что из него вышел бы хороший фонарный столб.
– Пошли, П.Д., – весело сказала Мэгги.
Негр вошел в комнату и поднял руку, как регулировщик движения.
– Вы не пойдете, – произнес он. – Барон ждет только его.