Я специально говорила все это мерзким, преподавательским голосом и не сводила глаз с Каталины, пока она не кивнула.
- Так лучше. Оливия, покажите мне, пожалуйста, дом. Все остальные могут заниматься своими делами.
Дом... Что и говорить - дом был богат. Мрамор каминов, изящество безделушек, преобладание белого, бежевого и золотистого. Картины на стенах - портретов не было. В основном пейзажи. На первом этаже - роскошная гостиная, столовая, библиотека с роялем. Отдельный коридор вел к господскому кабинету за закрытой на ключ дверью. Вверху, на втором этаже в одном крыле были хозяйские покои, в другой стороне отдельная лестница вела к комнатам слуг. Под этими комнатами располагалась огромная кухня.
- Красиво, - улыбнулась я. - И дом содержится в порядке. Наверное, это не легко для вас - он очень большой.
- Прежняя экономка раз в неделю нанимала поденщиц из деревни, - ответила Оливия.
- Хорошая практика, - обрадовалась я. - Вы подскажете, к кому стоит обращаться?
- Конечно, госпожа Лиззард.
- Вы можете заниматься своими делами, а я пойду на кухню.
- Могу я задать вопрос?
- Конечно.
- Какие комнаты вам приготовить? В ... господской половине?
- А где жила прежняя экономка?
- В нашем крыле, - растерялась девушка.
- Вот и замечательно, - доброжелательно откликнулась я. - Не будем отступать от правил.
- Но, может быть, вам будет удобнее... - смешалась горничная.
- Я заселюсь в ее комнаты. Подготовьте их, пожалуйста.
И я поспешила на кухню.
Интересно, меня что - всерьез посчитали любовницей милорда Верда? Может, и комнату решили зажать, предполагая, что я поселюсь рядом с ним? Нет, мужчина, он, конечно, видный. Привлекательный. Но... И работаю я на него. И не кстати какие-то отношения сейчас. И не факт, что мы друг друга заинтересуем...
Поймала себя на том, что я улыбаюсь, рассуждая о том - каково это - иметь в любовниках такую персону. Похоже я все-таки немножко сошла с ума от всех своих приключений... Покачала головой - и зашла на кухню.
- Добрый день еще раз, Каталина. Что на ужин?
- Мясо под карамельным соусом со сложным гарниром из овощей, - гордо сказала она. - Салаты. И заливное из дичи.
- А как милорд относится к карамельному соусу? Я так понимаю, это на любителя?
- В новом сезоне это самый модный вид горячего, - отрезала она.
- Не буду спорить. Я лишь хотела спросить, любит ли его милорд. Этот самый карамельный соус?
- Не жаловался, - прошипела повариха.
- Ладно, допустим. А кстати, а что его милость любит на завтрак?
- Понятия не имею, - гордо заявила Каталина. - Я варю овсянку.
Я рассмеялась. Что-то это все мне напомнило ситуацию с сэром Баскервиллем в нашем незабвенном фильме о Шерлоке Холмсе:
- Мальчик любит овсянку...
- Она полезная. Ее положено есть на завтрак! - продолжила Каталина.
- Кем положено? - аккуратно спросила я.
- Положено - и все!
- И так каждый день?
- Конечно.
Я вздохнула от сочувствия к милорду Верду: подумать только - иметь репутацию имперского палача, быть сыном императора, пусть даже и незаконнорожденным, не последней персоной в своем отечестве и получать по утрам ненавистную овсянку. Изо дня в день. Без права на отдых... И помилование. Может, Каталина и есть чья-нибудь засланка и мстит милорду за прошлые преступления и подвиги? Кашей!
- А вам не кажется, что пытаться воспитывать взрослого самоопределившегося мужчину - это как-то... смешно, - сказала я вслух.
Наша повариха зафыркала, не соглашаясь.
- Напеките на завтрашнее утро блинов, - распорядилась я. - Надо узнать, с чем милорд их любит.
Ко мне повернулись спиной, давая понять, что аудиенция окончена.
- Каталина, а как питаются слуги?
- Я готовлю на всех. - Она уже не поворачивалась.
- Хорошо. А как закупаются продукты?
- Раз в неделю. Я готовлю список. Прежние экономки сами ходила в деревню, чтобы заказать там продукты. Нам их доставляют.
- Что с этой неделей?
- Все заказано.
- Я узнаю у его милости, что он предпочитает из еды. И к пятнице мы с вами приготовим совместный список.
Мне уже не ответили.
глава 7
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Мой сын сказал бы, что это «подстава». Рэм бы, наверное, улыбнулся краешком губ и отметил, что я должна была бы это предвидеть. Сама я могла лишь обзывать себя дурой.