Он назвал улицу, номера машины.
- Ты все-таки решил помочь, - посмотрела я на бывшего студента. Ничем мне, в принципе, не обязанного. Отношений между нами тоже особых не было. Приятельствовали - не больше...
- Я не люблю хоронить хороших людей. Если бы ты знала, Ника, как я ненавижу кладбища... Только жаль, что сделать больше не могу...
- Ты и так сделал много.
- Только поезжайте туда, где вас никогда не было. Телефон - свой и детские - дома оставь. Ноутбук. Карты банковские тоже. Деньги... Только наличка. Вот - держи. Немного. Что есть. С Богом...
Он обнял меня, забрал ключи. Выдал мою сумку с переднего сидения. Сел за руль моего пыжика, поерзал, отодвигая кресло.
- Жуть какая! Как ты тут помещаешься? - сказал он в открытое окно.
Сдал назад.
- Кто же тебе этот мальчик? - задал он вопрос, понимая, что я не отвечу, и уехал.
Его огромный УАЗ так и остался на перекрестке, особо не прижатый к обочине.
Я покачала головой и отправилась домой через банк. Надо было снять всю наличку.
- Ваше сиятельство, - сказала я, как только открыла дверь дома, - Вас, похоже, обнаружили. Как будем скрываться? Нам надо такое место, которое никак нельзя было бы связать с вами или со мной...
Глава 2
ГЛАВА ВТОРАЯ
Ночь. Глухая, черная осенняя ночь. Дорога, которая из-за темени кажется жутковатой. Нервный, дергающийся свет фар встречных машин. И дикое нервное напряжение. Ощущаю себя дичью, которую загоняют охотники. И ладно бы была одна... Но на заднем сидении сопят мальчики - заснули. Один мой. Другой - тоже, наверное, теперь мой. По крайней мере, я не смогла отдать его тем, кто за ним охотится. Как его мать не смогла в свое время пройти мимо покореженной машины, в которой умирал маленький ребенок. Мой ребенок.
Мелкий, мерно моросящий дождь упрямо и как-то жалобно просился внутрь машины. Дворники работали с трудом и скрипом. Я внимательно смотрела на дорогу, старалась ни о чем не думать, но мысли все равно текли, унося в воспоминания...
Виктор всегда любил скорость, адреналин и риск. Поэтому и машину мой бывший муж всегда водил так, словно речь шла о выигрыше в «Формуле-1». Молодой, красивый, спортивный, с насмешливым прищуром синих глаз. Из очень обеспеченной семьи. Насмешливое фырканье в моем исполнении в день нашего знакомства он воспринял как вызов. А вызов ему кидать не смели. Никто. Осада была недолгой. Я по прошествии лет отмечаю это со стыдом. Романтика, чтоб ее... Кипящая страсть. Дурь молодости.
Получилось все закономерно - крайне беременная невеста в девятнадцать лет. Поджатые губы моих родителей. Вся семья Виктора, включая его самого, практически в трансе - они познакомились с моим папенькой. А он в гневе... Это не то, что я бы рекомендовала для долгой и счастливой жизни. Полковник ФСБ на генеральской должности... Он объявил торжественно: свадьбе быть. Внука ему рожать. Так все и получилось. Моя мама - честь ей и хвала - бросила все дела, но в университете я практически ни дня не пропустила. Кстати, рожать меня увозили с родного исторического факультета. Сразу после сдачи последнего экзамена летней сессии...
А когда Павлику было почти два года, мы попали в аварию. Виктор вел «бэху» в своей обычной манере.
- Кольцевая - это для того, чтобы погонять! - говорил муж как раз в тот момент, когда мы вынеслись со стороны города и встраивались в поток машин. - Скорость - классная, двести. Смотри, как офигенски получилось, зад чуть закинуло. А ты чего плетешься!!!! Нет, смотри, выпрутся на кольцевую и плетутся!
Он чуть сильнее, чем было необходимо, выкрутил руль - пошел на обгон - и мы цепанули тот самый автомобильчик, водитель которого взбесил моего мужа.
Я кричала, сын хрипел, железки и пластмасски сминались. Скрежет. Визг шин. Машина словно попала в водоворот, собрав на себя все проезжающие автомобили...
Когда все закончилось, я не могла пошевелиться. Голова была расплющена о подушку безопасности, из носа шла кровь. Ног и позвоночника, по ощущениям, не было вовсе. Только боль. И самое страшное, я уже не слышала дыхания сына.
- Помогите... Пожалуйста... - Я не могла кричать. Я могла едва слышно хрипеть. - Во имя всего святого помогите...
Впервые за последние двенадцать лет я не испытывала паники, снова и снова вспоминая то, что произошло дальше... Наконец-то я могла с уверенностью сказать сама себе: «Нет, Ника, тебе не померещилось, ты не была в обмороке, все, что ты вспоминаешь сейчас, было на самом деле!» Легче не стало, наоборот, проблем прибавилось, и все-таки осознавать, что с тобой все в порядке - ни с чем не сравнимое удовольствие! До сего момента эти воспоминания мучили и терзали... Смутными сомнениями...