- Слушайте, - попросила я их. - А можно как-то цвет платьев сделать другой? Не такой светленький?
- А что бы вам хотелось? - подошла ко мне женщина в возрасте, как я понимаю, хозяйка этого магазина.
- Чего-нибудь синего, - решилась я. - Ярко-синего.
- Синее платье, - задумчиво покачала она головой. - Вам, безусловно, пойдет, но... Это же не в моде.
- А что можно заказать... Не такое пастельное? - не сдавалась я.
- Есть платье цвета морской волны. Есть лазоревое. Может, бирюза...
- Давайте, - кивнула я.
- Там придется все крючки перешивать, - быстро сказала продавщица.
- Я могу оставить заказ? - спросила я. - А вы, как сделаете, так в поместье и доставите.
- Мне не положено шить на заказ, - смутилась хозяйка.
- Вы не умеете?
- Что вы! Конечно умею... Просто... Я торгую готовым платьем. И только подгоняю по фигуре, если возникает необходимость. И у меня не те расценки и не та клиентура, чтобы шить на заказ.
- Но у вас не будет неприятностей, если вы сделаете исключение? - спросила я.
- Нет. Конечно, нет.
- Тогда... Пожалуйста. Сшейте мне платья! - попросила я. - Хочется выглядеть прилично, а одеваюсь я сама, без прислуги. И еще... Я бы хотела, чтобы вы убрали складочки впереди, по завышенной талии. И кушак под грудью. А то я чувствую себя бегемотихой. Можно сделать прямой силуэт, и чуть присборить сзади?
- Это не лишено смысла, - улыбнулась хозяйка, - у вас красивая грудь и ее не стоит увеличивать визуально.
- Она у меня просто есть, - вздохнула я. - Но мне все кажется, что в таких платьях, по моде, мы с ней смотримся нелепо.
Хозяйка улыбалась и уже рисовала. Получилось такое платье, как мне хотелось. Потом мы с ней выбрали ткани. Одно из платьев было синим, шелковым. Другое - бирюзовым, еще одно - лазурным. Еще было бледно-бледно сиреневое. Договорились, что я прибуду на следующей неделе, в субботу, на примерку.
Пока я взяла пару свежих платьев, уже не капризничая на счет цвета. И, конечно же, мне подобрали теплую одежду, за которой я, собственно, и прибыла в город.
Легкий плащ, теплый плащ. Очаровалась я длинным таким пальто не пальто, жакетом не жакетом. Прямого силуэта, по фигуре. И главное, не романтично-светленького цвета, как все остальное, а яркого, насыщенного. Одно - я решила, что это все-таки пальто - было ядовито-синего цвета, другое - вишневого. Долго выбирала. Оставила оба. А еще я зафанатела шляпками. Мне их подобрали под каждый вариант верхней одежды. Плюс перчатки.
- Сколько я вам должна? - достала я мешочек с монетами, которые я извлекла из волшебного саквояжа Рэма.
- Простите, госпожа Лиззард, счет приказано отправить в поместье милорда Верда.
- Как это? - опешила я. - Послушайте, у меня есть деньги, и я не собираюсь...
- Простите еще раз - этот вопрос не ко мне. Как вы понимаете, приказ доверенного лица его милости, господина Адерли, я оспаривать не буду. Кстати говоря, на улице похолодало. Может быть, вам стоит надеть пальто? Синее, например. Вам же оно понравилось? Вы выглядите в нем изыскано. Да, и шляпку к нему.
Я согласилась. В любом случае, разборки следовало устраивать не хозяйке магазина. И не Джону. Хотя, каким образом устраивать выяснение отношений милорду Верду я тоже представляла себе смутно. И, кстати, одежду мальчишкам, получается тоже оплачивает он... Вот уж не было печали... Допускать, чтобы я или мальчики были у него на содержании я не собиралась. Это унизительно, в конце концов.
Забавно, но в кофейню я все же пришла первая. Значит, отдельно взятая женщина, в моем лице, по крайней мере, управляется с покупками быстрее, чем два молодых человека под руководством доверенного лица милорда.
Кофейня выглядела очень мило. Была абсолютно похожа на наши, питерские. Может, кофе получше, а пирожные чуть повкуснее. Вот и вся разница.
Кроме того, я обнаружила, что можно заказать свежевыжатый апельсиновый сок. С удовольствием это и сделала. Задумалась над тем, что надо бы такой пресс купить и в поместье. Зима скоро - витамины не помешают...
Снова звякнул колокольчик. Это был Пауль. Был он какой-то растрепанный и расстроенный. Остальных видно не было.
- Что случилось? - поднялась я.
- Мама, - тихо и оскорбленно сказал он. - Как ты могла от нас... от меня отказаться?
- Пашенька, - сама не заметила, как перешла на русский. - Ты что такое говоришь?
- Нас все считают его сыновьями. Нам запрещено называть тебя мамой. Ты кланяешься нам, как прислуга. Ты решила, что тебе будет выгоднее от нас избавиться в этой академии?