- Служу империи, - рявкнул он, вытягиваясь по стойке смирно.
Я одарила его злобным взглядом и отправилась смотреть, что же передал император.
Документы на поместье - вот невозможно упрямый! Фредерик Тигверд! Теперь я графиня... Вот кто его просил! Пластиковая карточка - это уже из нашего мира. Слов нет - одна ругань. Вот за кого он меня принимает! Документы на Феликса Журавлева - моего приемного сына. Это спасибо. Листок с моей биографией за эти месяцы, где я там была? Во Вьетнаме? Преподавала в университете города Ханой? Где же еще могла понадобиться преподавательница по истории России. Ладно, и на этом спасибо. Загранпаспорта - мой и Паши. Документы о съеме квартиры, даже фотографии. Красота!
А это что?.. В отдельном конверте находился листок бумаги, исписанный крупным, резким почерком.
Вероника.
Спасибо вам. За то, что вы есть. За то, что вы такая - какая есть. Я прошу вас - не исчезайте и не прекращайте нашего общения. Я постараюсь больше не поднимать вопрос о ваших взаимоотношениях с Ричардом, но как вы понимаете, мне трудно удержаться.
P. S. Не надо на меня злиться ни за карточку с деньгами, ни за поместье. И спорить со мной тоже не надо. Я император - и имею право на любую блажь.
P.P.S. И большое спасибо за вчерашние пирожки, которые передал мастер Пауль Рэ.
Фредерик
Я читала письмо и ловила на себе неприязненные взгляды милорда Милфорда.
- Что с вами случилось, милорд? - обратилась я к нему. - Вы с утра какой-то нервный...
- Это недостойно меня, носить вам любовные записки от... императора! - зарычал он. - Это унизительно!!
- Доченька, а ты уверена, что тебе стоит оставаться с этим... господином наедине? - осторожно спросила мама.
Я оглядела милорда Милфорда. Высокий, широкоплечий, черноволосый. Дышащий негодованием и презрением... Карие глаза так и полыхают. Однако до алого пламени - как у Ричарда далеко...
- Что же вы, милорд? - насмешливо посмотрела я на него. - Ответьте, пожалуйста, моей маме. Вы же прекрасно знаете русский.
- Миледи со мной в полной безопасности, - звенящим голосом ответил начальник контрразведки по-русски.
- Вот вчерашние имперцы мне странными не показались. И опасными. А что касается вас, молодой человек... - недоверчиво протянула мама.
- Пойдемте, милорд, - решила я проявить милосердие и спасти Милфорда от мамы. А то она может призвать папу - совсем нехорошо будет...
Мы неспешно пошли по нашей улочке между высокими заборами. Шли и молчали. Так и дошли до магазинчика. Я зашла, купила яблочный сок и сигареты. Вышли, я закурила.
Начальник контрразведки смотрел на это действо, вытаращив глаза. Даже гнев ушел - осталось дикое изумление.
- Вы лучший друг Ричарда, - развернулась я к милорду Милфорду и уставилась ему прямо в глаза. Мне показалось, или где-то на дне зрачка плескалась синева.
- Так точно, миледи.
- Вы не друг мне - я это поняла... Но нам придется общаться какое-то время. И я не хочу намеков, издевательств и прочих проявлений вашего отношения ко мне. Особенно в присутствии моих родных. Поэтому говорю прямо, а вы слушайте. Я не любовница императора Тигверда. Между нами нет связи сейчас. И не было в прошлом. Я любила Ричарда. И была ему верна.
В молчании я докурила. Открыла сок.
- Надеюсь, вы не станете утверждать, что я вам солгала.
Он все еще молчал. Потом сказал, как-то странно запинаясь:
- Неправдой является лишь то, что вы употребили слово «любила»... Вы и сейчас любите Рэ...
Что я могла ему ответить, только прошипеть в ответ:
- Я работаю над этом вопросом.
Он покачал головой. А я спросила:
- Еще есть какие-то вопросы, милорд?
- Тогда... - Милфорд выглядел опешившим. - не понимаю. Как получилось с Ричардом?
- Я и сама не понимаю. Знаю только, что он перестал чувствовать, где правда - где ложь. А поверить мне на слово не смог. Ему тут же доложили, что я ему лгала и предоставили доказательства. В том числе моей неверности. И участия в этом... действе его отца.
- Но... Вы же переехали во дворец, когда свадьба расстроилась. Зачем, если вы не...
- Ричард выгнал меня из дома, и на меня тут же было совершено покушение, я попала в магическую метель. Его величество вытащил меня из пространственного кармана, потом не дал умереть. А Паша звал. Вдвоем они меня спасли.
- Что? Все это время при дворе... Когда его величество был с вами...
- Я была при смерти.
- Простите, - склонил он голову. - Я был не прав.
- Есть такое...
Снова повисло молчание.
- Кстати, я не думал, что вы курите, - сказал вдруг Милфорд.
- Я и не курила. Лет уж десять как.
- Что же вас подвигло?
- «Дым сигареты навевает что-то - одна затяжка - веселее думы...» - промурлыкала я.