А я что? Мне было не жалко. Видок тот еще... Действительно изумительный. Стало жарко. Я стянула шапку, расстегнула пуховик.
- Смейтесь, смейтесь, - проворчала я. - Если мне надоест в моем мире, я вернусь к вам. И устроюсь работать шутом во дворец.
- Ох, - простонал, вытирая заслезившиеся глаза, император. - Это было лучшее совещание кабинета министров в моей жизни.
Пока его величество изволили веселиться, я огляделась. На фоне богатых, роскошно обставленных комнат дворца, личный кабинет самого императора выглядел удивительно просто, даже аскетично. Строгая, элегантная гамма серебристо-серого и черного. Светло, просторно, - ничего лишнего, никаких украшений. Лишь нарядное алое пламя камина да трогательный пейзаж в простой раме над ним. Серый гранит мрачных стен неприступного замка, утопающий в розовато-белоснежной нежности цветущих яблонь...
Я невольно залюбовалась картиной. Задумалась о том, почему Фредерик выбрал именно эту работу, и почему она ему так нравится. Может быть потому, что... Тут я вспомнила, что дело срочное. И Милфорд может потерять терпение.
- Теперь вы нахмурились... - раздался голос Фредерика. - Я надеюсь, вы не обиделись?
Отрицательно покачала головой.
- Вы перенеслись не потому, что вам грозила опасность? - внезапно став серьезным, спросил император.
- Нет, ваше величество. Со мной все хорошо.
- Вы после вчерашнего отказываетесь называть меня по имени? - нахмурился он. - Неужели вы перенесли неприязнь, которую испытываете к моему глупцу-сыну, на меня?
- Нет. Просто... Мне грустно, что чудес не бывает. Даже в другом мире, где существует магия, ревнуют прекрасные принцы и сердятся справедливые императоры.
Я улыбнулась.
- Мое восхищение вами лишь усилилось, - печально проговорил император. - Действительно, жаль. Итак, что же привело вас ко мне?
- Да еще и в таком виде, - проворчала я.
- Вы прекрасны, особенно в таком виде...
Фредерик по-отечески вскинул брови и хитро улыбнулся. Вот черт... Я же забыла, что по их нормам распущенные волосы это для спальни.
- Простите. Я не буду ставить вас в неловкое положение. Присядьте и расскажите, наконец, что случилось.
Стянула пуховик, уронила его на пол, уселась и посмотрела на императора в замешательстве, не зная, как начать.
- Вы опять пришли просить не за себя? Говорите уже, Вероника... Я все-таки правитель империи, и у меня много дел. Взять хотя бы совещание, которое вы столь эффектно прервали. Разговоров в будуарах хватит на месяц вперед!
Фредерик опять захохотал - надо было кончать с этим, поэтому я взяла себя в руки и заговорила. Будь что будет, дальше тянуть нельзя.
- Мне неловко. Но ситуация безвыходная.
- Решительнее. Вам разрешено пользоваться нашим знакомством.
- Мы с милордом Милфордом столкнулись с баронессой Кромер, - быстро сказала я.
- И что же?
- Милорд Милфорд намерен ее арестовать.
- Это его долг, - безразлично пожал плечами император. - И что вам до этого?
- Она же ни в чем не виновата, - с горячностью заявила я.
- Это не доказано, - не согласился со мной император.
- Мне об этом сообщил муж баронессы перед смертью.
- Ваше свидетельство, конечно, может сыграть свою роль в ее судьбе, однако ее побег скорее говорит об обратном.
- Милорд Верд так не считал.
- Принц Тигверд под влиянием своей симпатии к этой женщине препятствовал правосудию, - голос императора с каждой фразой становился все холоднее и холоднее. Пока не стал обжигающе ледяным. - Простите, Вероника, я ничего не могу сделать. Если вы готовы давать показания, вы имеете на это право. На большее вы рассчитывать не можете.
- Я понимаю, ваше величество, - склонила я голову, чтобы он не видел моих слез.
- Вероника, - раздосадовано вздохнул император. - Это запрещенный прием.
- Прошу прощения. Мне пора. - Я схватила пуховик с пола, вскочила.
- Стойте, - остановил меня голос императора около самой двери. - Вернитесь и сядьте.
Он устало закрыл глаза обеими руками - как будто не спал несколько суток. Возможно, впрочем, так оно и было. Внезапно мне стало стыдно... Я веду себя так, как будто одна я страдаю... Врываюсь к усталому человеку. Словно у него других дел нет. Требую немедленной отмены суда и помилования. А, между прочим, каждый раз, когда он меня видит, он думает о любимом сыне. И ему наверняка очень больно.
- Дайте мне подумать... - Император встал, подошел к камину.
Я замерла, ожидая его решения... Фредерик долго смотрел на огонь. Мне показалось - целую вечность. И, наконец, он проговорил: