- Пожалуй, Фредерик, я не буду отвечать на этот вопрос. С вашего позволения, конечно. К тому же слуги наверняка накрыли на стол. Вы же не обедали?
Император согласно кивнул.
- У меня было такое утро, что я еще и не завтракал...
- Позвольте вас сопроводить в столовую, - улыбнулась я.
- Позволяю, - и он протянул мне руку.
Я на полном серьезе склонилась в реверансе - все как положено. Вложила в его руку свою. И мы чинно отправились.
- Из артефактов на вас остался только браслет, - говорил император, прощаясь. - Он сильный, но этого явно недостаточно. Поэтому я после обеда над ним поколдую - усилю защиту
- Спасибо вам.
- Просто будьте счастливы... - улыбнулся Фредерик. - И можно вас попросить, Вероника?..
- Да? - удивленно посмотрела на императора. О чем он может просить меня?!
- Бросайте затею с сигаретами, пожалуйста. Вам не идет!
- Слушаюсь, ваше величество.
- Не ерничайте. И не злитесь на милорда Милфорда. Ему по должности не положено что-то от меня утаивать.
Дома, когда улеглась суматоха, вызванная моим появлением - мама плакала, я ее утешала, - ко мне подошел Паша.
- Мама, я бы хотел с тобой поговорить.
- Дочка, - заглянул папа, - мы по магазинам. За продуктами. Что-то тебе привезти?
- Мандаринок. Представляешь, я их в этом году еще не пробовала.
- И внукам любимым надо конфеток, - не удержался Паша. Я рассмеялась и обняла его.
- И что такое важное ты хотел со мной обсудить, что поднялся в девять утра? - мы прошли с ним в отцовский кабинет.
- Вот зря ты смеешься. Паника здесь была изрядная.
- Прости.
- Мама, я хочу вернуться в империю Тигвердов.
- Что? - опешила я.
- В Академии за мной сохранили место. И... понимаешь, мне там интереснее, чем здесь. Там - магия. Там я могу стать кем-то. Сделать что-то значимое.
- Ты и здесь можешь, - растерялась я.
- Например, - презрительно фыркнул Паша.
- Выиграть Олимпийские игры в фехтовании на шпагах.
- Так одно другому не помеха.
- В каком смысле?
- Я договорился - мне позволят посещать тренировки в школе Олимпийского резерва. Здесь, у нас. По вечерам мне будут давать увольнительную. Исполняющий обязанность начальника Академии не против. Тяжеловато будет, зато не скучно. И с тобой будем видеться. А на выходные ты, как обычно, будешь нас с Рэмом забирать. Ну, если мы во что-нибудь не ввяжемся.
- Паша, ты понимаешь, что после Академии ты будешь военнообязанным. И попадешь в имперскую армию. Я не думаю, что милорд Верд или его величество будут тебя прикрывать или оставлять в столице для того, чтобы ты блистал на балах и парадах.
- Я и не хочу этого.
- А ты забыл, как, допустим, милорд Верд добился своего высокого положения? Ты забыл, что его называют имперским палачом? Ты знаешь, что у него убили мать, и он сорвался, залив мятежную провинцию кровью? И это скромно называется «нервным срывом»... Ты знаешь, что из боевой пятерки милорда Верда двое уже погибли!?
- Но это не обязательно случится со мной, - упрямо сжал губы Павел.
- Но я не готова к тому, чтобы отправлять своего сына в мясорубку во славу империи Тигвердов!
- А поместье получить ты готова?! От этой самой империи?
У меня в голове помутилось от этого хамского тона, от презрительно поджатых губ. От надменного аристократизма, который я ненавидела во всех проявлениях.
И я впала в такой ярый гнев, что у меня захолодел позвоночник, а в горле, наоборот, заклокотал огонь. Плохо понимая, что делаю, я черпанула силы в защитном браслете - мне показалось, что он протестующе пискнул - и распяла Пашку на потолке в позе морской звезды. Как это уже делал милорд Верд, когда наказывал их с Рэмом. Полюбовалась на дело рук своих, прошипела обалдевшему сыну:
- Никогда не смей разговаривать со мной в таком тоне.
И потеряла сознание.
Пришла в себя от того, что меня кто-то осторожно похлопывает по щекам.
- Миледи Вероника, - надо мной склонился целитель Ирвин. - Пришли в себя? Отлично... А сейчас аккуратненько так приподнимайтесь. Отлично. Пьем настоечку. Хорошая настоечка... Невкусная?
Я закивала.
- Зато полезная! А то я занимаюсь с мастером Феликсом, а мастер Рэм прибегает, говорит, вам нехорошо.
- Мам! Ты крута неимоверно! - раздался с потолка восторженный вопль Паши.
- Божечки! - схватилась за голову. - Я так надеялась, что мне все это померещилось...
- Ты что! - Паша на потолке лучился от гордости. - Это же классно! Ты, мать, маг!
- Чтоб хорошее...
- Это и есть самое лучшее! Смотри, Рэм, что мама творит!
- Это что ты творишь, - отвязался на него Рэм. - Матушку довел. Миледи Вероника, вы можете подняться?
- Наверное, могу. - Я вопросительно посмотрела на целителя.