- Девушка бросилась бежать после того, как узнала милорда. Наверху на нее напали. Пять мотоциклистов.
- Мото...клици... Это кто?!
- Они ездят на этом...
Взгляд ненаследного принца Тигверда скользнул по серому дорожному покрытию. Как они это называют? Асфальт? Приспособление для езды на двух колесах беспомощно лежало на боку. И снова представилась рыба, выброшенная на берег.
- Один из тех, кто управлял мотоциклом, исчез. Вместе с девушкой. Остальным удалось ускользнуть. Розыскники идут по их следам...
Но Ричард уже не слушал. Он смотрел на Милфорда, который, скрестив ноги, сидел около этого странного двухколесного транспорта. Очень не надежного, на его взгляд, средства передвижения.
Шир, похоже, был очень и очень далеко. Начальник имперской контрразведки в отставке напряженно вслушивался во Вселенную, пытаясь нащупать следы. Почувствовать - жива или...
Тигверд не смог подойти и спросить. Он понимал: девушку похитили, чтобы отомстить Милфорду...
Вскоре к ним подъехал огромный черный автомобиль. Дверь открылась, и император Фредерик Тигверд жестом подозвал к себе сына. Ричард заметил, что брат Милфорда уже рядом с отцом.
- Она жива... - тихо сказал Швангау, поднимая глаза на императора, - Я это чувствую.
- Ей больно?
- Вы хотите знать, не пытают ли ее? - тяжело вздохнул придворный маг императора Тигверда.
- Я все хочу знать! Все, что возможно и невозможно. И побыстрее!
- С девушкой... непонятно. Она испугана. Разгневана. Кроме того, я думаю, что именно она перенесла себя куда-то, прихватив с собой похитителя. Смотрите: сначала обезвредили мастера Пауля. Потом...подчинили девушку.
- Что вы имеете в виду, Швангау? Как это «подчинили»? - император нахмурился.
- Усадили на мотоцикл - она даже не сопротивлялась.
- Что вы несете?
- Думаю - это нэйро, Ваше величество, - маг учтиво поклонился.
- Нэйро? Только этого не хватало... И что это за мир?! Да не томите вы, в конце-то концов! Откуда в вас эта убийственная медлительность?!
- Прошу прощения, Ваше величество, - Швангау снова поклонился. Медленно. Затем продолжил. - Миров с подобной силой и магами десятки. Известных только мне десятки...
- Удивительно...
- Но самое удивительное не это, Ваше величество. Девушка сумела побороть заклятие. Оказала сопротивление, проявила волю.
- Даже так?
- Девочка - чкори. Правда, это лишь мое предположение, но перемещение очень похоже на те, что они строят.
- Вы точно говорите о ней? Фехтовальщица из этого мира?
- Чкори есть везде, Ваше величество.
- И как нам это поможет ее найти?
- Мы пригласили герцогиню Рэймскую. Попросили проконсультировать.
- Почему Пауль не смог дать отпор? - резко спросил Ричард, будто очнувшись. Все это время маг, погруженный в свои мысли, молчал.
- Нэйро способны не только к внушению. Внезапная сильная атака блокирует волевые проявления полностью. Думаю, мастер Ре по своей силе вполне мог бы всему этому противостоять, если бы ожидал и был готов.
- Почему вы не пошли за девушкой? - принц Тигверд вопросительно посмотрел на придворного мага. Самого сильного мага Империи.
- Невозможно. Что-то мешает.
- Могу я попробовать?
- Конечно. Попробуйте...
Ричард опустился на мостовую, расслабился, впуская в себя странный, остро пахнущий горечью мир.
Белоснежный песок, острые скалы, нависшие над пронзительно-синей водой. Его сознание летело ввысь, к самым вершинам. Там, среди слепящего белого снега, крался снежный Анук-чи. Он...никогда не видел такого! Манул...
Чкори есть везде. Мало ли, какие кланы еще существуют. От хищника веяло силой. Необузданной, неконтролируемой. Стальные, темные волны отражались в холодных глазах.
- Тая... - позвал Ричард.
Виски сдавило.
- Прочь! - прохрипел кто-то.
Бледное вытянутое лицо, нос с горбинкой, высокие залысины. Редкие, но длинные волосы сзади собраны в хвост. Что-то странное в глазах - они неподвижны! Или...нет?
Вдруг все завертелось яркой, сводящей с ума метелью перед глазами.
«Ника..., - подумал Ричард. - Как же так...»
- Пойдем за мной, - неожиданно знакомым голосом сказала золотая птица, что вынырнула из круговерти прямо перед ним. - Пойдем...
Он почувствовал, что жив и ...очнулся. Скрестив руки на груди и хмурясь, над ним склонилась герцогиня Реймская.