Са’онсера, подруга Хамако, наделенная ясновидением и склонностью к созерцательности – тогда как ее муж был отважным и не знал сомнений, – отправилась в Храм Собирателей и постилась много дней. Наконец ей приснился сон, где Сад был огромным существом, а Море Мечты величайшей частью, его окружавшей, с существами, мирно плавающими в глубоких и неизведанных водах. Из этого сна родилась Тропа Са’онсерей, по которой мы, зида’я, все еще стараемся следовать, однако ее сон приняли не все, для кого Тзо был домом.
Именно с этого момента и началось легендарное Прощание норнов и ситхи – не в тех землях, что известны тебе, Морган, но еще в нашем старом доме, который сейчас никто, кроме древней Утук’ку, и не помнит. Последователи Хамако Червеубийцы продолжали верить, что, только уничтожив все угрозы, мы сможем выжить. Они не понимали тех, кто обладал разумом Са’онсеры, утверждавшей, что нам следует найти способ жить в гармонии с окружающим миром.
Ее сторонники ждали нового рассвета понимания, так они себя видели. Последователи Хамако считали, что мрак океана и ужасы, из него выходившие, уничтожат свет кейда’я, и лишенный их силы народ обречен на полнейшее уничтожение. Так, впервые, они начали называть себя Дети Рассвета и Дети Облаков, и между ними пролегла граница веры. Последователи двух разных путей продолжали жить вместе, выходили замуж друг за друга и работали бок о бок, даже в старейших семьях, но возникшая трещина стала постепенно расширяться.
Танахайа и Морган добрались до подножия горы и смогли разглядеть реку, шепчущую и поющую, окруженную коричневым и серым тростником, который рос по берегам. Они немного отдохнули у воды, по крайней мере Морган – Танахайа продолжала стоять, она все еще не знала покоя, и ее слова продолжали литься бесконечным потоком.
– Однако Сад не переставал нас удивлять, – продолжала Танахайа, точно поток, однажды начавший свой путь, уже не мог остановиться, пока он не доберется до самого конца. – После многолетней войны с драконами и другими жуткими существами, в результате которой погибло много наших людей – и огромное количество драконов и чудовищ, хотя о них никто и не думал скорбеть, – в Саду появились тинукеда’я. Никто не знал, откуда они пришли, хотя существовало мнение, что из самого Моря Мечты, и их стали называть Детьми Океана. Сначала они не были похожи на нас, но со временем оборотни стали все меньше и меньше отличаться от кейда’я, и вскоре мы уже с трудом отличали одних от других. Однако, несмотря на внешнее сходство с нами, тинукеда’я мыслили не так, как мы. Часть из них основали поселения рядом с нами, чтобы показать возможности, до которых мы не додумались сами.
Но другие, принимавшие странные формы, жили далеко от кейда’я – и некоторые из них не слишком отличались от животных. Вскоре не слишком похожих на людей оборотней начали превращать в рабов, чтобы они делали работу, которую кейда’я не хотели или не могли выполнять сами. Хуже того, мы стали разводить их, как смертные собак и лошадей, в соответствии с нашими нуждами, потому что оборотни могли принимать разные формы даже при переходе от одного поколения к другому. Со временем мы научились делать так, чтобы они размножались в нужном нам направлении. Носильщики, ниски и даже волосатые существа, которых смертные называют гигантами, – все они сначала появились в потерянном Вениха До’сэ, где мы создали их собственными руками, для себя.
– Я знаю, кто такие ниски, – сказал Морган, который обрадовался, что ему хоть что-то знакомо в истории Танахайи. – Ну и гигантов, конечно. У норнов, напавших на нас возле Риммерсгарда, был гигант. Солдаты и даже мой дедушка сказали, что он самый большой из всех живых существ, что они видели.
– Значит, он был старым, – сказала Танахайа. – Они не перестают расти, так мне говорили. Некоторые из самых старых гигантов даже умеют говорить.
– В самом деле?
– Да. Потому что ниски, гиганты или даже носильщики, к которым относятся как к тягловым животным, – Дети Океана. И, несмотря на свой внешний вид, они не животные.