– Когда он этого хочет. Сам не знаю, пугает это меня или восхищает, но он умеет очаровать по заказу. Прибыв сюда, он проделал все жесты правильно, но оставил о себе не большее впечатление, чем нож, прошедший сквозь воду. А после концерта он вдруг включил это свое обаяние и сразу привлек к себе множество сторонников. И все это на чисто светской почве, без каких-либо политических маневров – я за этим пристально следил.
– Но у него сложилась определенная репутация, даже если оставить в стороне его поведение на Энкаинации, – заметил Найберг.
– О да, – подхватила Нг, доставая чип из кармана. – Дурак и пьяница, живущий в свое удовольствие. – Все повернулись к ней. – У меня тоже есть новость, но я ждала подходящего момента. И я тоже проводила расследование на свой лад. Думаю, вы не удивитесь тому, что одной из самых горячих тем в наших кают-компаниях стала истинная причина исключения Эренарха из Академии десять лет назад. Спорщикам приходится прибегать к предположениям из-за отсутствия фактов, но одно кажется ясным: все – или почти все – на Минерве знали, почему был исключен Крисарх (за безответственность и неподчинение, как гласит официальная версия), но не смели говорить об этом открыто. Смерть Эренарха Семиона послужила превосходным средством для развязывания языков, – сухо закончила Нг.
– Быть может, прежний Эренарх и способствовал исключению своего брата, – вставил Антон, – но, если вы позволите мне быть откровенным, последующее поведение Брендона лит-Аркада только ухудшило уже подмоченную репутацию.
– Как вы тогда объясните вот это? – Получив утвердительный кивок Найберга, Нг вывела экзаменационные результаты Брендона на экран и села, следя за лицами остальных, где постепенно забрезжило понимание. Уилсонс медленно покачала головой, и Нг сказала: – Помимо личной одаренности, чего следовало ожидать, налицо невероятная целеустремленность. Несмотря на неусыпный надзор, который наверняка имел место, если в рассказах о Семионе есть хоть доля правды, младший брат упорно продолжал свои занятия.
– Но зачем? – Найберг забарабанил пальцами по столу. – Зачем?
– Я теряюсь в догадках – но спорю на Карелианскую Звезду, которой наградил меня его отец, что это как-то связано с событиями на Энкаинации. Его мать создавала впечатление, что верит всем и каждому без оговорок. Подозреваю, что наш Эренарх, если и сохранил веру в человечество, доверяет далеко не всем.
Найберг поднял брови. Лицо Фазо казалось высеченным из камня, Нг спросила Даману:
– Кстати об Энкаинации – есть что-нибудь новое на приходящих кораблях?
Та покачала головой:
– Миллиарды и триллионы единиц информации, но ни единого ключа относительно того, что произошло в Мандале той ночью.
Нг посмотрела на шефа безопасности.
– Если бы у меня был столь важный подопечный, который ходит повсюду с рифтером, я поставила бы рифтеру датчик, – улыбнулась она.
Фазо переглянулся с Найбергом, который слегка кивнул, и сказал:
– Так мы и сделали.
– И могу поспорить, это тоже ничего не дало.
– Ванн говорит, слушать их сплошное удовольствие, – ответил Фазо. – Искусство и юмор, но ничего существенного. Они с Жаимом говорят обо всем: музыке, истории, моде, о рифтерах, высокожителях и нижнесторонних, – но только не о политике.
– Стало быть, мы остались на том же месте, – кисло заметил Найберг, – а время между тем идет. Предлагаю разойтись и отдохнуть, пока можно. Завтрашний день обещает быть интересным.
– Итак, мы будем действовать согласно их плану и все пойдем на обед к Гештар? – уточнила Дамана.
– Я не хотела бы, если позволите, – сказала Нг.
Уилсонс слегка удивилась, Фазо помрачнел, Найберг с непроницаемым лицом утвердительно наклонил голову.
– «Грозный» почти готов, – невозмутимо заметила Нг. – Мне хотелось бы присутствовать при последней проверке.
– Хорошо. – Найберг встал и засмеялся. – Займись этим, Марго. Мне будет приятно знать, что «Грозный» готов выполнить приказ.
Снаружи медленно смеркалось, и тианьги перешло на вечерний режим. Элоатри со вздохом положила проектор. Ей недоставало бумажных, переплетенных в кожу томов из соборной библиотеки Нью-Гластонбери на Дезриене. Посмотрев в окно своего кабинета, она слегка нахмурилась. Ей недоставало также настоящих закатов. Рожденная и выросшая на планете, она чувствовала себя неуютно, когда диффузоры медленно гасли, как сейчас, и угол освещения при этом не менялся.
Впрочем, климат существовал и здесь. В ее выходящее на север окно было видно, как странные, крючковатые облака онейла собираются над чашей, образованной загнутыми краями поверхности, и гравиполя гонят их, чтобы устроить вечерний дождь. Может быть, даже молния будет – Элоатри знала, что может проверить это по погодному графику, но от этого дождь показался бы еще более искусственным.