Шервуд Смит, Дэйв Троубридж
Империя тысячи солнц. Том 2
Крепче цепей
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
20
– Красного эгиоса на теменарха слоновой кости, – сказал Лазоро.
Лондри Железная Королева шлепнула карлика по руке, которую он тянул к старинным дипластовым картам.
– Не трогай, образина. У тебя пальцы сальные.
Ее канцлер, хихикнув, отгрыз еще кусок жареного мяса от кости, которую держал в изуродованной руке, и стал шумно жевать. У Лондри подступила тошнота к горлу: в начале своей пятой беременности она потеряла аппетит ко всему, а жареное мясо ей было особенно противно.
Светильники над головой потрескивали, когда сквозняк колебал их фитили; толстые ставни на глубоких узких окнах была открыты и впускали предрассветный бриз, насыщенный запахом ночных кровоцветов, обвивавших башню Аннрая Безумного. Лондри снова затошнило от их густого, почти трупного аромата.
Лазоро посмотрел на нее пристально.
– Сколько на этот раз?
– Две луны.
Карлик замолчал, и только карты шлепали о низкий стол между ними. Все ее предыдущие беременности заканчивались выкидышем на третьем месяце.
Лазоро ткнул в карты свободной рукой:
– Теперь открой аномалию фениксов и подвинь ее к веретену, которое освободится...
– Без тебя вижу, олух. Между прочим, эта игра называется «солитер».
Лазоро встал, почти не сделавшись от этого выше, и отвесил низкий поклон, стукаясь лбом о стол и причитая:
– Прости, о владычица.
Когда он выпрямился, одна из карт прилипла к его большому лбу; звезды на ее рубашке под его блестящими серыми глазами выглядели как знаки касты. Лазоро оторвал карту и уставился на нее, а Лондри прыснула со смеху.
– Девятка фениксов. – Лазоро обернул карту лицом к Лондри, показав девять геральдических птиц, объятых пламенем. – Счастливый случай и раздор.
– Счастливый случай и раздор, – повторил громовой голос, от которого оба вздрогнули. – Что еще скажешь новенького, о провидец?
Внушительная фигура Ани Стальная Рука заполнила дверной проем, отбросив портьеру мощной, испещренной шрамами дланью. Кузнечиха прошла в комнату и плюхнулась на стул, заскрипевший под ее тяжестью.
– Моя страсть к тебе, прекрасный цветок кузницы, – заухмылялся Лазоро, – обновляется каждый раз при виде твоего гибкого стана.
– Ба! – Аня схватила кружку, налила в нее густого свежего пива и откинулась назад.
Лондри, отняв карту у карлика, бросила ее на стол, и Лазоро сел, приобретя внезапно серьезный вид.
– Тебе в самом деле пора решить что-то насчет той изолятки с пастбищ Щури. Ацтлан и Комори долго ждать не станут, а если они сцепятся, в дело ввяжутся тазурои: за последние семнадцать лет они вошли в большую силу.
Лондри ощутила внезапную беспричинную ярость и подавила ее заодно с волной желчи, которую снова вызвал в ней запах мяса. Эту женщину, ссыльную из Панархии, высадили на спорной границе между Ацтланом и Комори. Когда обнаружилось, что стерилизована она временно, оба дома чуть в войну не вступили. Мать Лондри предложила компромисс: первый ребенок достанется Комори, второй Ацтланам, третий дому Феррика.
– Надо же было этой проклятой Телосом суке родить двойню, – сказала Аня, не поднимая глаз. Лондри с гримасой потерла живот, уловив краем глаза встревоженный взгляд Лазоро. Уроженцы Геенны редко бывают сами способны к деторождению, и детская смертность здесь очень высока – Лондри одна выжила из пятнадцати братьев и сестер, ни один из которых не дотянул до трех лет. Двойня – это что-то неслыханное. Теперь Комори требуют себе обоих детей, Ацтланы же – того, кто родился вторым.
Железная Королева вздохнула и подошла к высокому окну. Звезды бледнели, и. лучи ядовитого света уже прорезали небо над далекими горами Суримаси, возвещая начало нового дня под палящим огнем Шайтана, солнца Геенны.
Позади послышались неровные, шаркающие шаги. Лондри знала, что это Степан, гностор, сосланный на Геенну при ее матери; шесть лет назад червь-сапер отъел ему половину ступни.
Не оборачиваясь, Лондри посмотрела вниз, на путаницу каменных и деревянных построек дома Феррика, за опоясывающую их стену. Разгорающийся дневной свет очертил колоссальное, идеально круглое отверстие Кратера на равнине, протянувшейся до самых гор. Кратер, основа основ ее королевства и центр человеческой жизни на Геенне, был делом рук ненавистных панархистов, их тюремщиков, забросивших на планету металлический астероид около двухсот тридцати лет назад. Металл, осевший в центре воронки, – драгоценное железо, столь редкое на Геенне, – возвысил дом Феррика над всеми остальными, а испарившаяся часть астероида, богатая элементами, необходимыми для человеческого организма, образовала Кляксу.