Тат содрогнулась.
— А нельзя ли его спрятать? Отдать кому-нибудь?
— Анарис способен публично оповестить о каре, грозящей укрывателям. Он найдет ребенка, даже если ему для этого придется взорвать Рифтхавен. Вийя не настолько должарианка, чтобы убить свое дитя, — и даже если бы она это сделала, Анарис явился бы, чтобы отомстить ей.
— А чистюли не могут нам помочь? — вздохнула Тат.
— Могут, если Вийя попросит Брендона — но это будет означать новую войну. Потому мы и отправляемся на Рифтхавен вместо того, чтобы провести тесты здесь. Вийя считает, что это ее проблема, и намерена решить все сама. Но пока мы остаемся ее командой, это и наша проблема. Мы богаты и можем больше не совершать налетов, но мы впутались в политику, и теперь непонятно, кто мы вообще такие: рифтеры, чистюли или кто-то еще. Подумайте об этом. Ставки на кону высокие. Уходить или оставаться, зависит только от вас.
— Разве нам есть что терять? Мы всю жизнь были рифтерами — то густо, то пусто, и смерть, грозящая в любой момент. Мы никогда нигде не задерживались надолго — потому-то отец с моей сестрой Лют и бросили это дело. А ваша команда нам нравится. — Тат сделала освященный веками жест, скрепляющий договор. — Если вы не против, мы останемся.
Жаим пожал ее протянутую руку. Вскоре она ушла, а он вернулся на мостик, теперь пустой.
Некоторое время он смотрел вокруг, не замечая следов от пота на пультах и мусора на палубе. На один тревожный момент ему привиделись сидящие за пультами призраки — не только Марим, но и Грейвинг, и Нортон, и Рет Сильвернайф, и Джакарр. А капитанское кресло занял смеющийся белокурый человек, который собрал их всех вместе и сделал чем-то вроде семьи, — Маркхем.
То густо, то пусто, и смерть, грозящая в любой момент.
Жаим посмотрел на свежую заплату у пульта связи: бесполезную теперь гиперрацию убрали. Если бы она еще действовала, завтра в скачке они могли бы наблюдать за коронацией Брендона. Теперь они погодят уходить в скачок и будут смотреть с орбиты. Глядя на экран, Жаим представлял себе не Панарха на его величественном троне, выслушивающего одну присягу за другой, а маленькую фигурку справа от него. Ему виделись карие глаза, следящие за происходящим с гордостью и сочувствием, искусно уложенные каштановые волосы, грациозные линии тела и платье, мерцающее белым, голубым и серебром, как зимний день.
На Артелионе Жаим несколько раз замечал, что Ваннис Сефи-Картано обращает на него внимание. Она ничего не говорила, но он чувствовал, что она думает о нем. Она изменилась с того первого раза, когда он увидел ее на аресском балу в честь прибытия Эренарха. Она достигла высот политической власти, но Жаим знал, что в сердце она носит горечь поражения — ведь и он тоже следил за ней издали.
Он знал также, что она следует указаниям Элоатри. Возможно, если Жаим когда-нибудь вернется на Артелион, Ваннис будет готова совершить давно откладываемое путешествие на Дезриен — и оба они отправятся туда не одни.
Огонь горит, где хочет...
Впервые Жаим понял истину слов, которые бездумно твердил всю свою жизнь. Он сознавал свое место — место каждого из них — в огромном колесе вселенной. Их путь предначертан заранее, но каждый выбирает его добровольно, и огонь освещает этот путь, не давая споткнуться.
Рет?
Ответа не было, но что-то в неограниченных просторах его восприятия вызвало у него желание поработать. Выйдя из транса, он достал из шкафчика чистящие средства и, принявшись за ближайший пульт, ощутил глубокий, всеобъемлющий покой.
Брендон нажал дверную клавишу и через служебный вход проник в Аванзал Слоновой Кости.
По прошествии этой ночи он займет место своего отца на Изумрудном Троне. Вплоть до этой ночи он откладывал исполнение первой просьбы, с которой обратился к нему Галасаар — не живой человек, а голографический образ, взывающий к беспутному младшему сыну, Телос знает какими путями пришедшему к власти: «В библиотеке Карелианского крыла ты найдешь завещание Джаспара Аркада... Все твои предшественники, и я в том числе, знакомились с ним в этой самой комнате...»
Брендон посетил библиотеку и нашел ее разграбленной дочиста. Чип, который передавался одним Аркадом другому на протяжении тысячи лет, пропал. Брендон, однако, предполагал, что информация где-то сохранилась, — это он сейчас и собирался проверить.
Воздух в Аванзале застоялся. Неужели здесь никто не бывал со дня налета?