Ну вот видишь, дорогая, послал я Инне мысль, как всё просто объясняется, а ты — слежка-слежка. А она мне мысленно же ответила, что это ещё неизвестно, так ли всё просто, этот товарищ мог и наврать с три короба. А у нас с Ником мгновенно оказалась общая тема для разговора, автомобили. Он, естественно, на Тойоте ездил, автосалоновское начальство его бы просто не поняло, если б он выбрал Ниссан, например, или Рено.
— Понимаешь, Серж, — втирал он мне после третьего бокала Гленфиддича, — есть автомобили, есть японские автомобили и есть Тойота. Так я понимаю этот вопрос.
— Хочешь намекнуть, что Тойоты не ломаются что ли? — насмешливо отвечал я, — так ведь ломаются. Ну разве что пореже, чем остальные. А так-то я не вижу особой разницы.
Ника это задело, и он мне тут же целую лекцию прочитал о культуре японского производства, о кайдзене и треугольниках качества. А я не возражал, а только ехидно ухмылялся, вспоминая, сколько я этой байды выслушал в прошлой жизни.
— Вот твой Мерседес взять, — продолжал он, — компания конечно старейшая и уважаемая, но застыла она в своём развитии — каждая новая модель это повторение старой с малюсенькими отклонениями.
— А на Тойоте всё не так, хочешь сказать?
— Абсолютно. Там ответственно подходят к делу, и каждая новая модель у них революционная. Почти каждая…
Я не стал цепляться за это слово «каждая», а просто спросил, как ему последние разработки компании «Уорнер Бразерз». Ник некоторое время сидел молча, переваривая неожиданное развитие разговора, а потом, наконец, проснулся.
— Точно, а я-то, дурак, всё никак не мог сообразить, откуда мне ваши лица знакомы — ты (он показал на Инну) играла эту стерву в «Пикнике», а ты (он перевёл палец на меня) того русского парня, который помер вначале. За это надо выпить.
Он заказал ещё одну бутылку Гленфиддича за свой счёт, а я уж не стал отказываться.
Следующие полчаса мы с Инной по очереди рассказывали о том, как живут кинозвёзды с Уорнера, и какие новинки готовит студия к прокату. Его интересовали самые мелкие детали.
— Понимаешь, Ник, нет там больше ни одного брата Уорнера (так-то их четверо поначалу было, все эмигранты из Российской империи), лет 5–6, как они продали своё дело, сейчас у нас рулит Кинни Нэйшнл… да я и сам не очень в курсе, чем они там раньше занимались, эти Кинни, но деньги у них есть, и дела студии вроде на поправку стали идти. Что снимаем? Да продолжение Пикника, в начале следующего года закончим, я там играю злобного зомби…
— А ещё что?
— Новый боевик недавно запустили в производство, Смертельное оружие называется. В главной роли Мэл Гибсон.
— Это который Безумного Макса играл?
— Да, он самый, австралиец. Акцент у него чудовищный, дублировать приходится.
— А про что будет это Оружие?
— А то ты не знаешь, про что бывают боевики — кровь, стрельба, поножовщина. Герой Гибсона — полицейский со сложной судьбой, у него только что умерла любимая жена, поэтому он хочет самоубиться и ищет любой повод для этого. Ему в напарники дают пожилого полицейского, афроамериканца, ну и понеслось — убийства, самоубийства, наркодилеры, мафия, работа под прикрытием и всё такое. Шикарный фильм на выходе будет, отвечаю.
— А как у вас вообще эти съёмки происходят?
— Да ничего интересного в этом нет, сплошная тягомотина. Бывает, что и по 6–7 дублей одного и того же снимаем, то режиссёру не нравится, то погода не та, то реквизит не подвезли, то у героев грим поплыл. Попробуй-ка сам продать одному и тому же покупателю Тойоту-Камри семь раз подряд…
— Это будет сложновато, — согласился Ник. — А Барбару Стрейзанд ты видел? А Пола Ньюмана?
— Не только видел, но и разговаривал не один раз, — гордо отвечал я, — Ньюман прикольный чувак, всё время шутит, простой-простой, как сибирский валенок. А вот Стрейзанд зазвездилась, на кривой кобыле не подъедешь, чуть что, так орать начинает.
— Ну ладно, что-то мы заболтались — как насчёт матча-реванша в картишки? — предложил Ник, поглядев на часы.
— Я за, а ты как, дорогая? — спросил я у Инны.
Дорогая тоже была не против, и мы переместились к ближайшему карточному столу, на этот раз, в виде разнообразия, выбрали блэк-джек. Я на ходу пояснил правила для Инны.
— Это просто «Очко», играла наверно в такую игру на Автозаводе? Значит в курсе почти всех правил… есть маленькие отличия — здесь надо обыгрывать не соседей, а дилера, это раз. Если у тебя и у дилера по 21, то объявляется ничья, а не как у нас там. Сразу сдаются по 2 карты, потом можно добирать, но у дилера открытая карта только одна, вторая перевернутая, это для поддержания интриги. Если тебе нужна ещё одна карта, говоришь hit me, если не нужна, то enough. Если у тебя получилось больше 21, все деньги загребает дилер, если меньше, сравнивает со своими. Всё вроде бы в общих чертах — вперёд и с песней, — скомандовал я Инне, и она смело уселась за карточный стол, а мы с Ником рядом.