— Придет час, все поймешь, — пообещала Равенна, и ураган поднял его и унес прочь, во тьму.
Зигмар раскрыл глаза и ничего не увидел. Только кромешную тьму. Хотя нет… Перед глазами заплясали яркие пятна света, голову пронзила жгучая боль. Он хотел крикнуть, но ледяная вода хлынула в горло, и отвратительный вкус зловонной застойной жижи вызвал рвотный спазм.
Он закашлялся, и все тело содрогнулось в конвульсиях, когда он понял, что над головой у него воды Брокенвалша. В голове пронеслись полузабытые обрывки видений и воспоминаний, но все затмевало лицо Равенны. Ее сияющие глаза приказывали ему жить, и он забарахтался, пытаясь вырваться из смертельной хватки болота. Он старался изо всех сил добраться до поверхности, но сколько ни бился, какой-то свинцовый груз тянул его вниз.
Голова болела все сильней, словно виски сжимал докрасна раскаленный железный обруч, который сжигал плоть, добираясь до мозга. Вокруг него в воде мелькали призраки тьмы, искушая его иллюзиями богатства, могущества, женщин и бессмертия, но без Равенны все это не имело смысла.
«Если не для нее, то для твоей земли», — не сдавался голос.
Зрение Зигмара затуманилось, и он увидел пустынную, продуваемую всеми ветрами тундру — северное царство, населенное демонами и древними алчущими крови богами. Око его разума устремлялось ввысь и камнем падало вниз, словно птица, и он в миг пролетел над бесплодной и полной ненависти землей, помня, что совсем недавно тысячи людей звали это место домом.
Его дух летел сквозь бури на юг над морем Когтей, пока не нагнал пробиравшийся по бурным волнам громадный флот: корабли-волки.
Сотни боевых кораблей норсов держали курс на северные берега империи. Армия захватчиков или несущее разрушение войско — какая разница? Если он не остановит их, северяне нападут на империю и разорят его землю.
«Я тебе помогу. Я дам тебе силу, и норсы станут едой для ворон. Империя будет спасена. Однажды наступит день, когда мы пересечем северное море и сотрем эту расу с лица земли!»
Не обращая внимания на голос, Зигмар отделался от видения и сильней заработал руками и ногами, пытаясь всплыть на поверхность. С каждым мигом давление и боль в легких возрастали. Силы были на исходе. Потом пульсация в голове утихла, он сопротивлялся уже совсем слабо, налитая свинцовой тяжестью голова тянула его вниз.
И вот перед глазами замелькали очередные видения: вепрь Черноклык, похороны Триновантеса, когда тело друга несли к могиле на холме Воинов, высоченный пик горы Фаушлаг и сотни других картин из его жизни. Он все делал ради людей, главным для него всегда были честность, храбрость и жертвенность.
«Жизнь-то растрачена зря», — глумился голос.
Но вот раздался другой голос, глубокий и зычный, который вмиг перенес его в детство, когда он сидел средь бывалых воинов и слушал героические сказания о великих битвах и королях, давно ушедших в чертоги Ульрика.
«Другой сын мне не нужен, — произнес этот до боли знакомый голос. — У меня есть ты. Знаю, тебя ждет великое будущее, и в веках люди станут вспоминать имя Зигмара с уважением и благоговением! А теперь борись!»
Этот новый звучащий в его голове голос обладал абсолютной властью, и Зигмар мог ослушаться его не больше, чем дышать под водой. Он отогнал прочь посулы колдовской короны, зная наверняка, что обязан выжить. Он должен вернуться в мир света и жизни и защитить свой народ.
Все остальное — сущая ерунда, и его очень огорчило то, как легко злым чарам удалось свернуть его сердце с истинного пути.
Зигмар схватился за золотой обруч, пылающий темной магией. Корона не отпускала его и завлекала все новыми посулами могущества, но если раньше она могла ослепить истерзанную душу Зигмара, то теперь он понял, в какую зловещую ловушку угодил.
И Зигмар сорвал с головы древнюю корону.
Все его тело терзала нестерпимая боль, но даже прикосновение Шалльи не могло бы сравниться с блаженством, охватившим Зигмара после того, как он освободился от жуткой хватки короны. Собрав последние силы, он оттолкнулся ногами от дна и ощутил идущий откуда-то из бесконечной дали бессловесный отчаянный вопль.
Над ним мелькали блики света, странные звезды, неведомые миры, но Зигмар видел лишь поверхность воды над головой. Она была так близко и вместе с тем невообразимо далеко. Сил совсем не осталось, и он понимал, что не сможет выбраться на воздух.
Вдруг в воде оказалась чья-то рука, которая шарила в заводи, и Зигмар потянулся к ней, схватился за нее и порадовался железной хватке спасителя, который рванул его наверх. Зигмара вытащили из воды, грудь его тяжело вздымалась, изрыгая потоки грязи. Он повалился в ил возле берега, дивясь сладости воздуха и мириадам запахов болота. Сильные руки подхватили его и вытащили на твердую почву, где он уже смог перевернуться на спину, жадно глотая воздух изголодавшимися легкими.