Раздался хруст ломающегося камня, и туннель утонул в удушающей пыли.
О боги, еще больше проклятых тварей!
В бок Вольфгарту ударило копье, и он взвыл от боли. Крысы полезли по его штанам и стали кусать за ноги. Острые зубы впивались в тело. Вольфгарт опять закричал и упал на одно колено, тут еще больше крыс облепило мужчину. И вот он уже как сумасшедший катается по полу и давит мохнатые тельца, вопя от безысходности. Враги пытались ударить его, кто-то доставал-таки клинком, кто-то убивал при этом крыс — казалось, им было все равно.
Вольфгарт размахивал булавой, стараясь расчистить вблизи от себя немного места, только тщетно, и он разразился бранью при мысли о такой вот смерти: мало того что вдали от мира людей, так еще и без меча в руке. Вольфгарт попытался встать на ноги, но вес повисших на нем крыс был так велик, что он не мог подняться.
— Ульрика! — вскричал он, когда на него нахлынули воспоминания о дочери. И безмерно опечалился, подумав о всех тех годах, когда его не будет в ее жизни.
Над Вольфгартом выросла очередная тварь в доспехах с длинным зазубренным кинжалом, поросшая шерстью морда подергивалась в предвкушении убийства. Вольфгарт даже чувствовал зловоние шипящего дыхания монстра и удушливый запах тела мутанта. Кинжал взмыл в воздух, но не успел нанести удар — голова крысоподобного зверя улетела с плеч, и туннель залил свет.
Впившиеся в Вольфгарта крысы поспешили спастись бегством и суетливо исчезли в темноте. Он с трудом сел и нащупал кинжал и булаву.
Унбероген прикрыл глаза от слепящего света и увидел множество невысоких фигур в мерцающих серебряных, бронзовых и золотых доспехах, которые приближались к нему.
— Прочь, гады! — взревел он, неистово моргая, пока его глаза привыкали к яркому свету.
Один из новоприбывших закинул на плечо окровавленную секиру, опустился перед воином на колени и поднял забрало своего шлема, обнаружив бородатое и строгое, но вовсе не злобное лицо.
Вольфгарт рассмеялся и судорожно вздохнул.
— Опять гномы пришли на помощь человечишкам, — плутовски ухмыльнулся мастер Аларик. — У нас это уже входит в привычку.
Виадук и северные склоны горы Фаушлаг подверглись самому яростному нападению, но на запад и восток удар пришелся тоже массированный. Удозы Конна Карстена сражались с великой отвагой и отбивались от зверолюдей мощными ударами широких палашей. Они бились под воодушевляющие и душераздирающие мелодии волынщиков, которые, невзирая на опасность для жизни, играли в самой гуще сражавшихся.
Пронзительные звуки повествовали о погибших возлюбленных и старых обидах, напоминая удозам о том, за что они бьются. Вновь и вновь зверолюдей отбрасывали назад, и каждый раз во время затишья между боями воины передавали друг другу бурдюки с зерновым спиртом. И хотя множество воинов погибло или было покалечено, удозы все равно веселились, ибо для них нет большего счастья, чем война. Воины Карстена были родом из разных кланов, эти мужчины и женщины недавно убивали друг друга в междоусобицах, сражаясь за власть, а теперь бились вместе, словно братья по оружию. Когда война кончится, они снова вспомнят о своих распрях. По-другому не бывало.
Когда Зигмар сбросил с виадука жуткий алтарь, а Пендраг разделался с последним из тех, что когда-то были людьми, на восточные скалы взобралась хищная стая зверолюдей. И вновь Конн Карстен в своей обычной мрачной и лишенной чувства юмора манере позвал в бой своих воинов, и каждый взялся за меч.
Но на этот раз атака была совсем другой.
Жуткий медведеподобный зверочеловек вскарабкался на вершину горы с косматым зверошаманом в развевающейся хламиде. На подступах к Мидденхейму появился и быко-козел с витыми оленьими рогами. Только оказавшись на виду, зверолюди тут же погибли от стрел, но шаман гортанно выкрикнул на каком-то темном языке слова силы, и они вспыхнули ярким пламенем.
Вместо того чтобы броситься на оборонительную стену, собравшиеся внизу зверолюди выли и рычали, пока зверошаман нараспев произносил мерзкие заклинания. Создание с телом полулисы-получеловека и соболиной шкурой бросилось перед шаманом на колени, откинув назад голову и обнажив шею. Чародей взмахнул когтистой рукой, и черная кровь фонтаном брызнула на него. Омывшись жертвенной кровью, зверошаман исступленно закричал, хватая руками воздух.
Сперва показалось, что ничего не произошло, но вскоре стало ясно: что-то идет совершенно не так. Началось с клана галлов. Их голоса изменились, речь перестала быть членораздельной, они замычали и зарычали.