Нейт кивает ей и ждет, пока она подойдет ко мне, пока он опирается на стену, чтобы удержаться на ногах.
Гвен продолжает смотреть на него, но я затаскиваю ее внутрь и захлопываю дверь перед его носом.
Ее взгляд блуждает, и она маниакально стучит ногтями. Дети избегают взглядов родителей, когда они сделали что-то не так, но Гвен никогда не была такой. Она прямо рассказывает мне о своих проступках. Она избегает зрительного контакта только тогда, когда ей больно и не хочет этого показывать.
Потому что мне тоже было больно, а она сказала, что никогда не хочет быть источником моей боли.
Пока этот ублюдок Нейт не сыграл с ее разумом.
— Мне очень жаль, папа.
— За что ты извиняешься?
— Что причинила тебе боль. Я не хотела, но не то чтобы я могла выбирать, понимаешь?
— Это не твоя вина. А его, он использовал тебя.
Ее голова резко поднимается, и зелень в ее глазах устремляется вперед.
— Нет, папа. Нет, он меня не использовал. Никогда. Во всяком случае, я сделала первый шаг, понимаешь? Я поцеловала его в свой восемнадцатый день рождения, потому что была так сильно влюблена в него, что не могла с этим ничего поделать, сколько бы я ни говорил себе, что это неправильно. Я даже написала слово «влюбленность» в свой список, но не могла перестать чувствовать к нему это. Тем не менее, я пыталась, очень старалась, пап. Но потом встречалась с ним и все рушилось. Я заставила себя думать о нем меньше, но все стало хуже. Мои чувства были безответны так долго, что я ненавидела себя за их наличие. Но знаешь, что? Я не собираюсь извиняться ни перед тобой, ни перед ним за то, что чувствую. Я люблю его, и это никого не касается. Это мое, и я предпочитаю испытывать эти чувства, папа. Я выбрала любить его. Никто меня не заставлял.
Она тяжело дышит, грудь поднимается и опускается в неистовом ритме, по ее щеке катится слеза.
Блядь. Блядь. Блядь!
Она зашла слишком далеко ради этого ублюдка, чью смерть я сделаю самым болезненным из всех возможных.
— Гвен, ангел, послушай меня. Эти чувства могли быть просто проявлением твоей зависимости, потому что он был с тобой только тогда, когда меня не было.
— Может ли каждый перестать использовать это слово? Это не была зависимость, нужда или уловка момента. Он мне нравился с пятнадцати лет, и эти гормональные чувства маленькой девочки превратились в нечто большее. Он мне нравился, потому что я знала, что значит симпатия к кому-то, и со временем это становилось только сильнее. Я знаю, что чувствую больше, чем кто-либо другой, больше, чем ты и он, потому что, в отличие от вас обоих, я не боюсь своих чувств. Независимо от того, насколько они сильны, какими бы подавляющими ни были, я владею ими и ношу их как значок для всеобщего обозрения. Так что не говори мне, что я в чем-то ошибаюсь.
Мои кулаки сжимаются, и у меня возникает потребность ударить кого-нибудь, предпочтительно Нейта. Но я отпускаю их, потому что она смотрит на мои руки дикими глазами.
Ублюдок был прав. Она меня боится.
— Я бы никогда не причинил тебе вреда, ангел, — я пытаюсь смягчить голос.
— Ты уже сделал ему больно, папа.
— Так ты теперь на его стороне? Сначала он меня предает, потом трогает тебя, а теперь настраивает против меня? Что будет дальше?
— Нет, папа, — она обнимает мои липкие дрожащие руки. — Я на обеих сторонах. Меня убивает то, что ты сражаешься. Я не могу этого вынести.
— Ты не можешь быть на обеих сторонах.
— Папа…
— Ты не будешь с ним, Гвен. Это не обсуждается.
— Но почему? Разве ты не говорил, что позволишь мне быть только с тем, кого я люблю всем сердцем? Это Нейт, папа.
— Ты так думаешь, но ты слишком молода, чтобы знать наверняка. Ты все еще не встретила нужного человека.
— Это он. Я знаю это. Я знаю это с восемнадцати лет и перестаю считать свой возраст решающим фактором. Это просто число. Я достаточно взрослая, чтобы принимать собственные решения.
— Я никогда не одобрю твой союз с Нейтом, Гвен. Либо он, либо я.
Рыдание перехватывает ее горло, и она отчаянно качает головой.
— Пап… не делай этого, пожалуйста. Пожалуйста, не заставляй меня выбирать.
— Он или я. И того и другого не может быть.
— Я думала, ты никогда не причинишь мне вреда, папа.
— Не причиню. Я защищаю тебя. Я не хочу потерять тебя, ангел.
— Нет, ты сейчас меня ломаешь. Потому что ни один из вариантов меня никогда не устроит. Если я выберу его, то буду несчастна и в конце концов возненавижу его за то, что он встал между нами. И если я выберу тебя, то буду ненавидеть тебя за то, что ты забрал единственного человека, который не только принимает меня такой, какая я есть, но также понимает меня и любит за это. Так что поздравляю, папа. В любом случае ты потеряешь меня.