— Не так быстро. Позволь мне насытиться тобой.
— Нейт… пожалуйста… ты не скучаешь по мне?
— О, бля, еще как скучаю. Но ты же будешь моей хорошей девочкой, не так ли, жена? — он стягивает мои трусики и кладет их в карман. Я зажимаю губу зубами и смотрю. Я пропустила то, что он конфисковал мои трусики.
— Я не слышал ответа.
— Я буду твоей плохой девочкой.
— Будешь?
— М-м-м, ага.
Он обнимает меня за талию и тянет к краю. Мои пальцы растопыриваются на его плечах, и я снова целую его, потому что мне это нравится. Мне нравится, как его язык играет с моим и как он покусывает мои губы, давая мне понять, кто все контролирует.
И это он, потому что я полностью отпустила, и все еще чувствую себя чертовски желанной. Он заставляет меня чувствовать это тем, как он поклоняется моему телу, как его руки касаются моей груди, моей талии и моих бедер, как будто он никогда не сможет насытиться мной.
Он заставляет меня чувствовать себя нужной, желая меня со свирепостью, которая делает его животным, и я получаю это.
Я получаю то, что он хочет от меня, не заботясь о последствиях или о том, что мир думает о нас.
Пока он все еще целует меня, то уже освобождает свой член и слегка приподнимает меня со стола, чтобы войти в меня.
— О, Боже, — бормочу я ему в губы, мои веки медленно закрываются.
— Нет. Смотри на меня, пока я трахаю тебя, жена.
Я открываю глаза, и наши взгляды встречаются, когда он входит в меня медленно, долго и глубоко. Настолько глубоко, что он попадает в место, о существовании которого я даже не думала.
С каждым движением бедер он не только заполняет пустоту, но и врезается в то большое пространство в моем сердце, которое он занимает в течение многих лет.
Пространство, которое продолжало расти без моего разрешения и не прекращалось.
Его губы находят мой лоб, мою щеку, мой нос, мою ключицу, когда он шепчет:
— Ты чертовски красивая. Чертовски притягательна. И такая чертовски моя.
А потом он накрывает мой рот, его язык имитирует ту же глубину его члена. Они оба набирают скорость, его язык и его член, заставляя стол биться о стену каждым мощным ударом его бедер.
Он целует также, как трахается, с безумной настойчивостью и безупречным контролем. Он целует так, будто никогда не хочет отрывать свои губы и язык от моих. И я кончила от его собственнического доминирования, и как он управляет мной с твердой властью, и как знает каждый дюйм моего тела.
Я недолго выдерживаю это посягательство.
Моя голова поворачивается, мое зрение затуманивается, но я не закрываю глаза, когда разбиваюсь о него. Я хочу, чтобы он увидел меня, увидел чувства, которые вызывает во мне, и они насколько неконтролируемы. Я хочу, чтобы он видел меня, не дочь своего друга, не девушку, которая на восемнадцать лет моложе его, а женщину, которая так безвозвратно влюблена в него, что медленно умирает при мысли о том, что потеряет его.
Стон слетает с его губ, когда он погружается в меня, тепло заставляет меня застонать ему в рот.
А потом он снова меня целует. Жестко и непреклонно, словно он пытается мне этим что-то сказать.
Что, не знаю.
Когда мы наконец отстраняемся, между нами образуется полоска слюны, и он слизывает ее с моих губ, вырывая из меня дрожь.
— Я не хочу туда выходить, — шепчу я, извиваясь, чтобы почувствовать его внутри себя.
— Мы можем остаться здесь.
— Навсегда?
— Если ты хочешь.
Мы остаемся такими на мгновение, прежде чем он выходит из меня и использует салфетки, чтобы очистить меня. А потом он оказывается у меня между ног, и мы чистим одежду друг друга, как старая супружеская пара. Это вызывает у меня улыбку, когда я поправляю его галстук.
— Чему ты улыбаешься?
— Этому. Мы вместе проводим мирно время.
— Мы всегда так поступали, когда жили вместе.
— Да. Я скучаю по тем дням.
Он двумя пальцами приподнимает мой подбородок.
— Мы скоро вернемся в те дни.
— Как ты можешь быть так уверен?
— У меня кое-что есть о Кинге.
— Ты… ты собираешься причинить ему боль? — да, с ним сложно, и в последнее время у нас были разногласия, но я никогда не позволяла никому причинять вред папе. Даже Нейт.
— Конечно, нет. Он твой отец. Я бы никогда не причинил ему вреда, даже если он этого заслуживает.
— Тогда что?
— Я скажу тебе, когда у меня появятся дополнительные доказательства.
— Почему ты мне не скажешь сейчас?
— Я не хочу вселять в тебя надежду ни на что, — он целует меня в макушку. — Выйди первой, а я последую за тобой, на случай, если кто-то будет снаружи.