— К черту встречу. Это срочно.
— Что случилось? — его голос протрезвеет.
Я открываю рот, чтобы обрушить на него всё, но рев шин прерывает меня. Передо мной врезается машина, и я резко нажимаю на тормоза, громкий визг эхом разносится в воздухе.
Но это бесполезно.
Мои уши наполняет последующий звук удара металла о металл, и меня отбрасывает назад за подушку безопасности, пока моя шея почти не ломается.
Мои глаза приоткрыты, горячая жидкость течет по лбу и образует красную дымку перед моим взором.
Через долю секунды я отключаюсь, словно душа каким-то образом покинула пределы тела и теперь существую где-то еще.
В ушах долго и сильно гудит, и мое тело больше не похоже на мое. Я где-то плыву, неподвижный, не моргающий, но есть движение.
Не от меня.
Звуки, цвета и ощущения сливаются воедино, когда снаружи медленно проникает волнение, а вместе с ним и голос Нейта.
— Кинг! Кингсли… скажи что-нибудь. Что, черт возьми, случилось?
— Гвен… — хриплю я. — Позаботься о ней…
Я хочу сказать больше.
Я проклинаю его за то, что он привнес в нашу гребаную жизнь. Все катится к черту из-за него и его безопасных и стратегических планов.
Но слова не выходят.
Мое зрение медленно темнеет, и невидимые руки тянут вниз.
Мне очень жаль, мой маленький ангелок.
Глава 3
Гвинет
Стакан с водой выскальзывает из моей руки и с громким грохотом падает в раковину, рассыпаясь по всей поверхности.
Звук совпадает с кульминацией Car Radio от Twenty One Pilots, которую воспроизводит голосовой помощник — Алекса.
Я вздрагиваю, осторожно хватаю крошечные кусочки и выбрасываю их в мусорную корзину, одновременно просматривая свой телефон.
Помимо мемов и бессмысленных разговоров в групповом чате с друзьями по колледжу, в этом нет ничего важного. Хотя называть их друзьями — это преувеличение. Коллеги подойдут больше.
Крис, Дженни, Алекс и я учимся в одном колледже на факультете права, поэтому мы как бы и общаемся друг с другом. Мне трудно считать кого-либо настоящим другом, потому что большинство людей, которых я встречала со времен начальной школы, интересовались либо моим суперуспешным папой, либо нашей семейной драмой, а именно драмой между папой и моей сводной бабушкой. В преддверии стажировки ситуация ухудшилась, поскольку все стремятся пройти стажировку в Weaver&Shaw.
Процесс отбора стажеров настолько строг и тщателен, что я даже не уверена, что попаду туда. Папа дал понять, что не будет никакого преференциального режима, и, если я захочу пройти стажировку в одной из лучших юридических фирм в мире, мне нужно доказать, что достойна этого.
Но не ему. Я должна произвести впечатление на Нейта, потому что он управляющий партнер нью-йоркского филиала. Чтобы попасть в Weaver&Shaw нужно пройти через него, и помимо того, что он перфекционист, он еще и строг.
В этом весь Нейт, будь то работа или личные отношения.
Я игнорирую групповой чат и прокручиваю список своих контактов, пока не нахожу имя Сьюзен.
Ладно, значит, папа точно не знает, что я тайно получила номер его мачехи. Или, может быть, не так тайно, потому что я попросила его у неё, когда мы столкнулись друг с другом в ресторане.
Не знаю, почему я это сделала, и она, должно быть, была удивлена не меньше меня, потому что взгляд у неё был как у ястреба, от которого я съежилась. Или, может быть, потому что точно знала, зачем мне этот номер. Например, для сегодняшнего случая. Я планирую день рождения папы, и надеюсь, что они как-нибудь поладят.
Когда дедушка умер, то оставил этот дом Сьюзан. Хотя купил его, когда женился на биологической матери папы. Отец был в ярости, в абсолютной ярости, я никогда не видела его таким. Не имело значения, что он унаследовал доли, которыми дедушка ранее владел в Weaver&Shaw; дом был его приоритетом номер один. Он дошел до того, что доказал, что дедушка был стар и не находился в здравом уме, когда писал завещание. И выиграл дело. Завещание стало недействительным. Затем у них было еще одно долгое дело о том, что он унаследовал дом из-за его сентиментальной ценности, и, хотя Сьюзен боролась изо всех сил, у нее не было ни единого шанса. Но сейчас она нацелена не только на дом, но и на акции W&S. Ее аргумент состоит в том, что, поскольку завещание является недействительным, она должна получить процент из них, если не все. Папа сказал, что она никогда не выиграет дело даже через миллион лет.
Я ненавижу все их юридические баталии.
Не хочу, чтобы папа продолжал воевать с ней в суде, пока кто-нибудь из них не умрет. Я знаю, что это может быть не самая логичная идея, поскольку она украла дом его матери и довела ее до самоубийства, но я верю в мир.