Тот факт, что он вернулся, что он действительно здесь, а я не сплю, вызывает у меня дрожь возбуждения. Я хочу вскочить, обнять и поцеловать его, пока не перестану дышать.
Хотя нет.
Вулкан, превратившийся в пепел в результате его исчезновения, оживает, и огонь почти пожирает меня.
И его.
Я резко встаю, оставляя молочный коктейль на краю бассейна.
— И ты не мог мне этого сказать? Как ты мог просто уйти?
— Кинг не позволил мне ничего сказать. Он проверял меня.
— Тогда почему ты здесь сейчас?
— Потому что он, наконец, одобряет.
— Правда?
О Боже. Вот почему он улыбнулся мне и обнял меня перед тем, как выйти сегодня утром? Потому что он знал, что Нейт был здесь, и одобряет?
Я знаю, что должна быть счастлива, и я счастлива, но это омрачено горечью, которая взрывается у меня в горле.
— Что, если он никогда бы не одобрил? Ты бы остался в стороне годами?
— Черт возьми, нет. Я просто дал ему немного остыть, оставив между нами некоторое расстояние.
— Мне не нравится это слово. Расстояние. Ненавижу букву Р.
Он обхватывает мои щеки руками.
— Я бы никогда не оставил тебя добровольно, Гвинет. Ты тот человек, в котором я никогда не думал, что безумно нуждаюсь, но с тех пор, как ты поселилась внутри меня, моя жизнь без тебя кажется неполноценной.
— Потому что я немного сумасшедшая?
— Потому что ты особенная. А еще потому, что ты понимаешь меня больше, чем кто-либо когда-либо. Я имею в виду то, что сказал. Я не испытывал чувства, никогда не верил в них, даже тогда, когда мои родители не хотели меня. Как и ты, я презираю свои дни рождения, потому что они напоминают мне, что мое существование не имеет значения. Но я говорю, что мое восприятие изменилось с тех пор, как ты подошла на цыпочках и поцеловали меня в свой восемнадцатый день рождения. Я хотел схватить тебя за гребаную талию и поцеловать в ответ, а я даже не целуюсь.
Мое сердце бешено колотится, глаза увеличиваются в размерах, я не верю своим ушам. Не верю тому, что только что сказал Нейт.
— Ты хотел поцеловать меня?
— Больше, чем я когда-либо хотел заняться сексом, но не мог, потому что все, о чем мог думать, это то, что ты дочь Кинга. Вот почему я избегал тебя последние пару лет. Я хотел оттолкнуть тебя, но ты просто не сдвинулась с места.
— Да, папа научил меня никогда не сдаваться. Особенно в отношении тех, кто мне небезразличен.
— Тогда я должен быть ему благодарен.
— За то, что научил меня не сдаваться?
— И за то, что был пьяным идиотом и зачал тебя в таком юном возрасте.
— Да, я тоже.
— Я счастливый ублюдок, что нашел тебя.
— Хотя иногда я пуста?
— Я тоже иногда пустой.
— Это нормально, — я протягиваю руку и провожу по его щетине. — Мы дополняем друг друга, потому что это и есть любовь, Нейт. Есть плохие дни и хорошие. Да, плохие дни могут быть тяжелыми, с множеством пустых всплесков, красных маркеров и отрицательных чувств. Но это тоже нормально, потому что мы должны поймать друг друга, когда падаем. Мы здесь, чтобы превратить плохие дни в хорошие, потому что мы можем. Я не знаю об остальном мире, но мы с тобой вполне можем это сделать. Ты знаешь почему?
Он хватает мою руку на своей щеке и гладит большим пальцем по ее тыльной стороне, вызывая у меня легкую дрожь.
— Почему?
— Потому что мы команда, Нейт. Только ты и я.
— Ты чертова жемчужина, знаешь это?
— Нет, так что тебе придется говорить мне это каждый день.
— Я буду блять. Помнишь, ты пыталась найти мне хобби?
— Ага.
— Тебе больше не нужно. Я уже нашел это.
— Действительно? Что это? О, это настольные игры?
— Нет.
— Тогда что это?
— Ты.
— Я-я?
— Как ты думаешь, почему я продолжал соглашаться делать все, что ты планировала?
— Я думала, ты меня так успокаиваешь.
— Я не такой бескорыстный. Я делал это, чтобы проводить с тобой больше времени, и чем дольше это длилось, тем глубже ты меня притягивалась к себе.
— Я рада, что проявила настойчивость.
— Я тоже очень рад, — он подносит мою руку к губам и так нежно целует ее, что я таю. — Я знаю, что мы договорились о разводе, когда тебе будет двадцать один год, но я не могу вынести мысли о том, что буду вдали от тебя. Последние пару недель были пытками на всю жизнь.
— Я тоже не могу держаться от тебя подальше, даже если папа против.
— Так ты останешься моей женой?
Я закусываю нижнюю губу.
— Люди будут говорить.
— К черту их.
— Означает ли это, что я могу публично называть тебя своим мужем?