Я стою возле дерева и проверяю электронную почту, отвечая на срочные сообщения, пока жду окончания всей сцены.
Это занимает больше десяти минут — а это значит, что остаётся ровно пять, до добровольного ухода отсюда, — и я все еще даже не подошел к ним. После того, как Гвинет наконец уходит, чтобы принять поздравления, а Кинг исчезает в доме, вероятно, чтобы взять еще выпивки, я направляюсь к нему.
Остаться незамеченным, черт возьми, тяжело, когда большинство присутствующих либо работают на меня, либо раньше работали со мной, но их больше заботит торт и сама именинница. Я в безопасности. Пока что.
Я нахожу Кинга на кухне, роющимся в холодильнике в поисках пивных бутылок и дающий четкие и методичные приказы обслуживающему персоналу. Это тот самый Кинг, которого я знаю.
Четко и точно. Это одна из причин, по которой я с ним поладил.
В конце концов, черти узнают друг друга издалека.
Или, может быть, теперь он бывший дьявол, учитывая всю ту мягкую хрень, которую он делает, когда замешана его дочь.
Я прислоняюсь к стойке и скрещиваю ноги.
— Тебе не хватает только наряда горничной, чтобы образ был завершенным.
Кинг оборачивается с двумя ящиками пива, и выражение его лица сразу становится резким. Заботливый мужчина, который не так давно пел «С Днем Рождения», снова в прошлом.
Он выпрямляется в полный рост, но как бы сильно ни старался быть выше меня, при его росте в сто восемьдесят восемь сантиметров, он все ещё остаётся ниже меня на шесть сантиметров. Но он мускулистее.
Если не считать бокса и пеших прогулок, я не так одержим спортом, как он.
— Ты можешь идти, — он передает пиво одному из сотрудников, и все они выбегают из кухни по его приказу.
Захлопнув холодильник, он достает из кармана зажигалку и щелчком открывает её, а затем закрывает. Кингсли бросил курить очень давно, вскоре после рождения Гвинет, но никогда не расставался с этой зажигалкой.
— Я думал, ты не придешь.
— Но я здесь, не так ли?
— Правильное решение, иначе я бы надрал тебе задницу.
— Тебе не победить меня. По крайней мере, не в этой жизни.
— Бой на прошлой неделе говорит об обратном.
— На том бою ты обманул меня, бросив полотенце мне в лицо.
— Это называется уличными боями, а не благородными единоборствами. Я позволю тебе выиграть на этой неделе.
— Пошел ты. Не веди себя доброжелательно, ты всё равно проиграешь.
— Это мы еще посмотрим. А почему ты опоздал?
— Это обычный день рождения, Кинг. Я не понимаю, в чем дело.
— День рождения моей дочери. Это большое дело, Нейт.
Я подавляю желание сказать ему, что это всего лишь день рождения, потому что эти слова определенно задели меня. Мое лицо стало настоящей рекламной маркой, и на нем не должно быть никаких синяков. Тоже самое касается и Кинга. Поэтому в наших боях лицо — это красная зона.
Кинг захлопывает зажигалку, кладет ее обратно в карман и лезет в шкаф. Он достает бутылку шотландского виски и наливает два стакана, затем проталкивает один мне через стол.
— Алкоголь так рано? — я взбалтываю содержимое.
— Это особый случай.
Я делаю глоток, чтобы скрыть гримасу моего лица.
— Потому что у нее день рождения или потому, что он напоминает тебе о ее матери?
— Ее мать может пойти к черту. Этой женщины не существует, — он выпивает весь стакан.
— Точно. Особенно судя по миллиону частных детективов, нанятых тобой за последние восемнадцать лет.
— Нет ничего плохого в том, чтобы знать, где находятся враги.
— Хочешь, чтобы я поверил, что ты ничего не сделаешь, когда найдешь ее? Серьезно, Кинг?
Уголок его губ изгибается в ухмылке, когда он наливает себе еще выпивки.
— Я никогда этого не говорил.
— Огради меня и фирму от этого беспорядка.
— Фирму возможно. Но ты, мой друг, обязательно пойдешь со мной.
Он подходит ко мне и прислоняется к стойке. Мы пьем в тишине, что является нашим ритуалом после драки со времен старшей школы. Тогда мы были все в крови, синяках и еле дышали, но сидели на крыше школы с видом на Нью-Йорк и пили пиво. Примерно в то же время мы поклялись завоевать этот город.
Спустя почти два десятилетия у нас есть филиалы по всем Штатам, а также в Лондоне и Франции.
И этого все еще недостаточно.
Ничего подобного.
— Она так быстро растет, — Кинг вздыхает, наблюдая, как Гвинет помогает обслуживающему персоналу. — Я хочу, чтобы она снова стала моим маленьким ангелочком.