— Если ты хочешь прочитать мне очередную нотацию, оставь ее для брата. Фогель в ней явно больше нуждается чем я.
— Я действительно настолько противен вам, княжна? — вдруг спросил он после продолжительного молчания.
— Дай-ка подумать… — я облизнула ложку, и постучала ею по губам — Да! Ты самый скучный, самый занудный, самый не интересный из всех мужчин кого я знаю. — его ресницы вздрагивали так, словно каждое слово было пощечиной.
— А еще вы обожаете делать поспешные выводы, баронет. Может я слегка и ветренна, но не настолько чтобы винить меня в порочности и легкомыслии. — моя совесть даже не дрогнула, когда я решила соврать чтобы усилить эффект. Искушение унизить Инвара, после сказанного им ранее, было слишком велико — Я действительно направлялась тогда к Луке. Но не чтобы оправдать ваши гнилые помыслы, баронет. А чтобы расспросить его и узнать, куда направился Фогель — я развела руками, наслаждаясь тем, как это невозмутимое лицо наполняется эмоциями, которые он уже не был в силах скрыть — Как видите, мне это удалось. — конечно же я не собиралась ехать за Фогелем, и до вчерашней речи Инвара даже не думала об этом. Но признаваться не собиралась. Слишком уж редко этот благопристойный до скрипа в зубах, тип, давал повод себя в чем либо упрекнуть.
— Я бесконечно виноват перед вами — он плавно опустился на одно колено. Это утро стало ещё лучше. Я расправила плечи и великодушно произнесла.
— Извинения приняты. Это всё что вы хотели сказать? Тогда уходите.
— Нет…не совсем — он опустил взгляд.
— Ну что ещё? — раздраженно вздохнула я. Сколько времени эта ходячий свиток пергамента отнимет у меня, пока мне не удастся его выпроводить? Он сжимал кулаки. Я пила кофе.
— Если вы сейчас же не скажете в чем дело, я прикажу слугам насильно увести вас — пригрозила я. — Левицкое терпение тоже не безгранично, знаете ли. — эти слова заставили его резко вскинутся и посмотреть на меня. Он придвинулся очень близко, почти касаясь моего колена. Из за его высокого роста, мы были наравне.
— Княжна. Я давно хотел сказать вам. Но не решался…а сейчас, после того что вы сделали…
— Инвар, если ты сейчас первый раз в жизни не скажешь все сразу и прямо, клянусь, я вылью на вас кофейную гущу! — выдохнула я раздраженно.
И тут произошло нечто, чего я точно никогда в жизни не могла предположить.
— Вы можете быть ехидной, легкомысленной и даже жестокой. Но я знаю — в глубине сердца вы хороший человек. — он замолк и сделал паузу, видимо решаясь.
— И я очень давно люблю вас. — он придвинулся ко мне настолько быстро что я не успела отшатнуться, еще шокированная таким признанием. Он поцеловал меня в краешек губ.
От такой наглости и нарушения всех возможных правил, да еще и Инваром, я впала в ступор.
Поцелуй — это не то, чем разбрасываются благовоспитанные дворяне. По всем традициям его дарят в первую брачную ночь своей жене. На крайний случай — невесте, когда брак уже заключен, но ещё не было самой церемонии.
Поступок Инвара был настолько из ряда вон, что клянусь, меньше удивилась бы солнцу, что внезапно взошло глубокой ночью.
Он сразу осознал что натворил, и отшатнулся от меня так, словно его укусила змея. Впервые в жизни я видела Инвара таким растерянным, пунцовым и несчастным. Мне пришлось лихорадочно думать, чтобы понять как поступить в этот момент.
Инвар был не из тех, кого можно заподозрить в легкомыслии. Скорее всего он искренен. И что же делать тогда? Он не был мне даже симпатичен. Но при этом — он брат Бриссы. Разбивать сердце Инвару значило сделать подругу несчастной. Но лучше так, чем он будет жить до глубокой старости лелея пустую надежду. Неужели он действительно отказывал всем и вел себя с женщинами так отстраненно и холодно, потому что все это время любил меня?! Это даже в голову не укладывалось. Я выдохнула, подбирая слова. Пусть лучше возненавидит меня и переключиться на другую девушку, пока его возраст еще позволяет сделать это.
— Инвар Густа! — я влепила ему пощечину, вскочив со скамьи. Девушка благородных кровей никогда не поднимет руку на мужчину. Но я оказалась в безвыходной ситуации и должна была использовать всё возможное. Даже если придется себя опозорить. Моя репутация это точно переживет. Не то что его.