– Основной тяжелый бомбардировщик королевских RAF – «Шорт Стирлинг». Машина довольно посредственная. На вооружении стоит 512 бомбардировщиков. За год эта цифра может быть удвоена. Сейчас проходят испытания новейшие британские бомбардировщики «Хэндли Пейдж» «Галифакс» и перспективный «Авро 683 Ланкастер», но по оценкам нашим специалистов, раньше 1937–1938 годов на вооружение они не поступят, особенно это касается «Ланкастера». Самым массовым бомбардировщиком Великобритании остается «Виккерс Веллингтон» – средний бомбардировщик, их на вооружении состоит порядка 3500 штук. За год могут построить ещё где-то две тысячи машин.
Киваю. Итого где-то 4000 машин, которые прямо сейчас могут так или иначе бомбить Германию.
– Легкие скоростные бомбардировщики. Самым многочисленным и значимым является самолёт «Бристоль Бленхейм». В настоящее время имеется в наличии у британских ВВС порядка 1200 машин. За год цифра может удвоиться.
Ну, вот и ещё 1200 бомберов на головы немцев. Итого – более пяти тысяч бомбардировщиков. Да, они разные и грузоподъемность бомбовая у них разная, но важен сам факт – пять тысяч бомбардировщиков. С перспективой удвоения к следующему лету. Как тут не вспомнить выражение, что лучшее средство ПВО – это твои танки на аэродроме противника?
Вика смотрела на отстроенный заново город. Ей очень не нравился нынешний Париж, было в нём что-то искусственное, что-то такое, что не описать никакими словами. И она никак не могла понять, зачем было восстанавливать полностью разрушенный город в прежнем виде. Ну, ладно бы отдельные дворцы или повреждённые памятники архитектуры, скульптуры всякие и прочее историческое наследие, но зачем было восстанавливать весь город, каждую улицу, каждый квартал, каждый дом? Был какой-то фетишизм в этом всём.
На её вопрос Анри ответил лишь, что эти решения принимались во времена регентства его матери, мол, ностальгия по прежнему Парижу была среди народа слишком велика, а позиции восстановленной на троне королевской семьи были слишком зыбкими, чтобы она могла пойти против настроений народа.
Вика с сомнением относилась к эффективности этой идеи. И если с первой частью плана королевы Изабеллы она могла согласиться, в конце концов её царственный отец поступил бы примерно так же, дав подданным возможность выпустить пар в громких, но бессмысленных обсуждениях, то вот трату немыслимых денег из фактических германских репараций на строительство заново мумии старого Парижа она считала совершеннейшим безрассудством. И ладно бы, если бы новые парижане воспылали любовью к правящей семье и лично королю, так нет же! Тут же начались недовольные разговоры на тему того, что весь новый Париж построен проклятыми бошами, их грязными руками и так далее. Благо Анри не стал повторять благоглупости своей матери и повелел строить Дворец Франции, привлекая к работам исключительно французских архитекторов, французских мастеров, французских художников, и даже самый последний разнорабочий на стройке был французом. Что не только подняло его личную популярность среди простого народа, ну и позволило хотя бы частично решить проблему безработицы во Франции, поскольку основной идеей Дворца Франции был лозунг, что его строят «французы для французов из французского и во имя французов». Такой лозунг пришелся весьма по душе этим самым французам, поскольку строительство такого гигантского дворца требовало возрождения целых отраслей промышленности, которые пришли в упадок и совершеннейшее расстройство в ходе минувшей Гражданской войны и наступившей после этого долгой эпохи Разрухи. Анри даже просил её поговорить с императором Михаилом о возможности проводить работу в России по возврату тех французов, которые за это время эмигрировали в Единство. На что её царственный отец ответил, что он не возражает, но очень сомневается в этой затее. Мол, за полтора десятка лет французы в России уже пустили корни, давно устроились на новом месте, их дети давно закончили русские школы, и что для того, чтобы их вернуть назад, будет совершенно недостаточно одних призывов и лозунгов. Придётся работать индивидуально, предлагая хорошие и вкусные контракты нужным категориям специалистов. Что же касается попыток убедить крупный средний бизнес вновь вернуться во Францию, то на данный момент в мире есть только две безопасные гавани для ведения дел – США и Россия. Только в этих странах бизнес может быть уверен, что их завтра не начнут бомбить, что страна не окажется втянута в разрушительную войну, короче говоря, вернуть большой бизнес во Францию будет совсем непросто. Впрочем, Виктория и сама это прекрасно понимала, её царственный муж понимал, но что-то же нужно было делать!