Я ждал войну. Я готовился к ней. Готовился самым серьезным и решительным образом. Готовились и мои враги. Пора расставить все точки над i в будущем глобальном конфликте.
Ветер ударил мне в лицо. На лётное поле садились три вертолёта СиВ-14Л с гостями и три вертолёта с сопровождением и обеспечением. Ударно-штурмовые Че-3 ушли на вираж, ожидая взлета головной машины.
А вот и мои высокие гости.
Обмен поклонами с Хирохито. Жму руку всем троим.
— Приветствую вас на полигоне, господа. Если ничего срочно не нужно, то прошу на мой борт. Приглашаю вас на небольшую экскурсию.
Три императора поднимаются со мной на борт моего СиВ-14К. Машина не такая роскошная, как доставившие их сюда «Люксы», но это настоящий летающий командный центр.
Понятно, что вся их свита осталась на лётном поле. Это было условием моей экскурсии. Всё, что я хочу показать, увидят лишь три монарха. Что называется, не под запись.
Четыре императора. Какой ещё вертолёт в мире нёс в своём чреве такую компанию за один раз?
Прошлогодние похороны Николая, а точнее высокородная тусовка вокруг них, подтвердили, что в Европе и мире пока не сложилась окончательная конфигурация союзов в будущей войне. Новоримский Союз — это понятно, для того он и союз, в том числе и военный. Впрочем, Франция все юлила и никак не могла определиться к кому она относится — к умным или красивым. Ассоциативное членство в НРС давало этой Империи большое пространство для манёвра.
Германия тоже никак не могла определиться с направлением экспансии, имея аргументы «за» и «против» каждого варианта. Мне отлично был известен план немецкого генштаба о сухопутной войне в Европе, который сводился к трём пунктам: 1. Нанести сокрушающий удар по Франции. 2. В случае, если НРС вступит в войну, сдержать натиск Сил Союза, отсидевшись в самых мощных на континенте казематах Линии Барбароссы. 3. После капитуляции Франции и явной бесперспективности штурма укрепрайонов Барбароссы, принудить НРС сесть за стол переговоров. Такая стратегия имела право на существование, и у нас, конечно же, были свои планы на сей счет. Но зачем мне это всё?
Япония, потерпев поражение в Третьей Тихоокеанской войне и не имея особых перспектив в войне с нами на континенте, тем не менее остро нуждалась в новых территориях и новых ресурсах. Оказавшись зажатыми между тремя великими державами и Францией, японцы неизбежно посматривали в сторону Китая, рассчитывая на то, что раздробленная на военные клики Поднебесная не выдержит удара, и на то, что мы не вмешаемся. Но у нас с Цин был договор о взаимопомощи и столкновение между нами могло стать неизбежным.
Зажимаю пальцами кнопку гарнитуры на лётном шлеме.
— Вот, коллеги, вашему вниманию весьма интересное место. Мы его облетим по кругу на разных высотах, чтобы вы смогли все рассмотреть.
Сидящие в таких же шлемах императоры кивнули и уставились каждый в свой иллюминатор.
Место третьего по счету атомного испытания. Тогда у меня гостем был мой царственный итальянский тесть. Виктор впечатлился шоу куда больше, чем его старшая дочь на первом испытании. Впрочем, Маша об этом знала полтора десятка лет, так что удивить её было сложно.
Слегка припорошенный снегом лунный пейзаж, усеянный руинами зданий, остовами сгоревшей техники и всем прочим, что полагается иметь на полигонах в таких вот случаях.
Убедившись, что все всё рассмотрели, как следует, даю команду командиру корабля сменить курс и лететь к точке Б.
Объект Омега-31. Практически посёлок, состоящий из многоэтажных домов и условного пригорода. Какие-то здания действительно каменные или деревянные, но большая часть, конечно же, декорации, созданные для антуража. На улицах видны автомобили, танки и прочая бронетехника. Манекены, изображающие прохожих. И много привязанных животных — коров, коз, свиней. Всё по-настоящему, без халтуры. На местном аэродроме даже стоят самолёты и построены ангары.
Наш вертолёт ложится на обратный курс. Императоры молчат. Соглашусь — увиденное завораживает и наводит на мысли. Большей частью нехорошие. Они, в принципе, знали куда я их приглашаю и зачем. Более того, и в Германии, и даже немножко в Японии с Францией, полным ходом шли исследования в рамках собственных атомных проектов. Так что общее представление они имели. Но именно что общее — там, где мы пёрли вперед, чётко понимая цель и принципы её достижения, имея для этого все ресурсы, им приходилось идти наощупь, преодолевая проблемы с кадрами, теорией, оборудованием и расщепляющимися элементами.
Так что я не сомневаюсь в том, что мои царственные коллеги понимают, что именно тут происходит.
И произойдёт.
В самое ближайшее время.
Что позвал я их не просто так.
Тем более что свои атомные проекты разрабатывались и в США, и в Великобритании. Разведка об этих работах моих сегодняшним гостям наверняка докладывала.
Посадка. Вертолёты потом улетают на запасной аэродром подальше от будущего эпицентра.
Выслушиваю доклады научников. Киваю. Вроде всё пока штатно.
На нас навешивают свинцовую броню и шлемы. Все присутствующие проходят в бункер. Только вот доступ непосредственно в пункт визуального наблюдения открыт только для императоров. Вся их свита отправляется этажом ниже. Никаких окон там нет, экранов тоже. Могут смотреть друг на друга и ощущать дрожание земли. Мы никому не дадим тут ничего посмотреть и подсмотреть. Не их собачачьего ума тема. Никаких образцов, фотографий, кинохроники, тем более графиков и таблиц с чертежами они не получат и не увидят. Как говорится, жуй мухоморы и смотри стену.
Научный руководитель проекта «Астра» барон Хлопин сообщил:
— Ваши Величества, сейчас вашему вниманию будет представлено испытание тактического атомного боеприпаса расчетной мощностью порядка сорока килотонн в тротиловом эквиваленте. Взрыв воздушный. Высота триста метров над уровнем земли. Доставка осуществляется дальним бомбардировщиком АНТ-16.
* * *
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. ОДЕССА. 23 апреля 1934 года.
Приморский бульвар. Лавочка. Двое.
— Сёма, вы таки слышали, что случилось с мадам Шниперсон?
— Нет, а шо там?
— Боречка таки прислал телеграмму из Москвы! Он поступил в авиационный институт учиться на инженера! Разве мама его за этим в Москву посылала, вот скажите на милость?
Ухмылка.
— Да, как же, мадам Шниперсон ведь всю жизнь мечтала, чтобы Боречка стал стоматологом. Представляю, что она сказала, прочитав телеграмму от любимого младшего сына.
— Это слушал весь двор и часть соседней улицы! Ведь мадам Шниперсон так мечтала починить свои зубы и иметь обеспеченную старость!
Оба рассмеялись. Наконец Сёма покачал головой:
— Мадам Шниперсон, вообще-то, не на что жаловаться. Старший сын Изя уже дослужился до полковника и таки имеет хорошее жалованье, а девочки достаточно удачно вышли замуж. Во всяком случае их мужья вовсе не босяки с Привоза.
Кивок.
— Соглашусь с вами, Сёма. Но это же мадам Шниперсон и её мечта!
Вновь улыбки.
Помолчали.
Внизу шумел порт. Суда сновали по акватории, что те черноморские бычки в ведре.
— Хочу вам заметить, Давид, что, несмотря на ограничения на экспорт зерна в этом и прошлом году, движения в порту меньше не стало, хотя в прошлом году вы меня уверяли об обратном! Обороты растут, и я даже не знаю, как они будут справляться, когда в следующем году ограничения на зерно отменят. А они таки отменят, попомните моё слово!
Собеседник вздохнул.
— Они расширяются.
— Кто — «они»?
— И порт. И Империя. И боюсь, что той Одессы, которую мы знаем, уже нет и скоро совсем не будет. Порт растет, а город растет ещё быстрее. Всё больше народу приезжает из Бессарабии, Новороссии и Малороссии. Да и из центральных губерний не все добираются до Ромеи, оседая в Одессе. Так что, цените Сёма этот тёплый вечер, хорошую компанию и наслаждайтесь нашей Одессой такой, какая она есть.