Ксенос был здесь. И пытался проникнуть вниз. Он не смог этого сделать, потому что его убывающих сил уже не хватало, чтобы справиться с люком? Или потому, что почувствовал, что он здесь не один?
Значит ли это, что молодой солдат поступил правильно, последовав за ним?
Должно быть, существо очень ослабело, иначе оно, несомненно, защищалось бы и сражалось с ним. Теперь человек Крига стал хищником, а ксенос — его жертвой.
Добавила ли эта мысль солдату новой уверенности, когда он возобновил охоту?
Он полез наверх через окно с аркой.
Оно оказалось слишком узким для его плеч, защищенных пластинами керамита. Его шинель зацепилась за предательский осколок стекла, делая его уязвимой мишенью. Он поспешно вырвался и упал в неподвижную тьму.
Молодой солдат оказался в храме. По крайней мере, это когда-то был храм. Деревянные скамьи расколоты в щепки, алтарь осквернен так, что солдат не мог заставить себя взглянуть на него. Страшное напоминание о грехах его народа.
Он склонился, чтобы разглядеть след крови. В темноте это было трудно. Но след был здесь, он вел по полу храма в пролом в противоположной стене.
Инстинкт ли удержал молодого солдата от того, чтобы идти дальше по следу? Или это логика подсказала ему, что его привели сюда не просто так?
Или это Император хранил его, даже здесь, в самой темной тьме?
Все еще пригнувшись, он поднял перед собой свой «зеркальный» щит. С его помощью он заглянул за левое плечо, потом за правое. И увидел его: багровый блеск во мраке, прямо позади себя. Эти глаза!
Он резко повернулся, и ксенос, яростно зашипев, прыгнул на него.
Должно быть, тварь выбрала это темное место, чтобы устроить засаду. Должно быть, она два раза прошла по своему следу, чтобы запутать солдата. Существо разочарованно завизжало, когда его когти ударили по металлу — металлу древнего разбитого щита. Солдат уже слышал этот ужасный хриплый вопль на площади, и этот звук заставил его вздрогнуть.
Ксенос отступил в свой угол, свирепо глядя на врага.
Солдат избегал гипнотического взгляда пурпурных глаз монстра. Он смотрел в истекающую слюной пасть твари. Щит смялся от силы удара, и солдат отбросил его; щит и так более чем послужил своей цели.
Солдат поднял лазган.
Ксенос выскочил из тени, в которой прятался. Чтобы покончить с такой угрозой, вполне стоило потратить энергию аккумулятора лазгана. По крайней мере, так считал солдат, и поблизости не было никого, кто мог бы это отрицать.
Ксенос, вероятно, знал, что не сможет убежать. Он снова бросился на солдата в вихре клыков и когтей. Солдат, не дрогнув, выпустил два лазерных луча в тело твари. Первый выстрел был отражен экзоскелетом существа. Второй прожег круглую дыру в его черепе. Но тварь не умерла.
Если ее живучесть и поразила молодого солдата, то он никак этого не проявил. Он приготовился отразить атаку твари, перенеся свой вес на опорную ногу. Но даже так существо едва не свалило его на землю.
Костяные руки вцепились в лазган и попытались вырвать его из рук, а клешни рванулись к горлу солдата. Он отбил их локтем, защищенным пластиной брони и ткнул лазганом вперед — тогда как ксенос ожидал, что солдат будет пытаться вырвать оружие — всадив ложу лазгана в открытую пасть. Зубы раскололись, тварь взвыла, содрогнувшись от боли, но оружие было потеряно.
Солдат схватился за нож.
Но его враг был быстрее. Его окровавленный язык хлестнул, как плеть, с удивительной меткостью. Язык пробил тяжелую шинель солдата, нашел место, не защищенное броней. Пронзил плечо над ключицей, заставив солдата резко вздохнуть от боли: первый звук, который он издал за день.
Кровь хлынула к голове, и колени подогнулись. Понимал ли солдат в тот момент, что это существо сделало с ним? Может быть, если бы Империум не так бдительно хранил свои тайны… Если бы солдат знал, как эта тварь называется…
Генокрады существовали, чтобы размножаться. И этим все сказано. И этот генокрад проник на Криг именно с этой целью, вероятно, пробравшись на борт грузового корабля или войскового транспорта. Его страшный язык вытянулся вдвое, как яйцеклад.
Он пытался внедрить в тело солдата эмбриональный организм, который перепишет генетический код человека и исказит его разум. После этого все потомки человека будут и потомками генокрада, чудовищными мутантами.
И единственной целью этого человека станет производить на свет этих монстров — как можно больше — и растить их.
Но здесь такого не будет. Солдат был отверженным. А отверженных не допускали к участию в криговских программах воспроизводства. И род этого генокрада так или иначе прервется здесь, независимо от того, выиграет он этот бой или нет. Если бы только они оба — человек и ксенос — знали это. Если бы кто-то из них мог оценить эту жестокую иронию.
Молодой солдат нанес удар ножом со всей силой, которая у него еще оставалась. Это было последнее отчаянное усилие. И оно принесло плоды. Нож разрубил узлы мышц твари, и ее душераздирающий вопль оглушил солдата. Зловонный ихор выплеснулся на линзы его противогаза и ослепил его.
Кончик отрубленного языка застрял в его левом плече. Почувствовав это, солдат схватил его пальцами в перчатке. Вырвав слизистый отросток из своей кровоточащей плоти, солдат с отвращением отбросил его.
Когда он снова смог видеть и слышать, все уже кончилось.
Ксенос перестал бороться и наконец умер, не в силах больше сопротивляться тяжелым ранам и смертоносной радиации. Молодой солдат встал и бесстрастно посмотрел на мертвую тварь. Его мысли были его собственными, как всегда.
Но одна мысль, несомненно, должна была прийти ему в голову. Он, должно быть, понимал, что сделал нечто большее, чем просто убил врага. Благодаря ему — одинокому отверженному сыну недостойного народа — гнусный ксенос встретил самую страшную участь, какая только возможна. Участь, которой больше мог не бояться молодой солдат.
Умереть, не достигнув цели, ради которой жил.
Война закончилась.
Он снова услышал голос генерала на записи:
— … повторяю, город захвачен атакующими. Всем выжившим защитникам вернуться в казармы.
Вздохнул ли молодой солдат с облегчением, услышав это?
Победа в схватке с ксеносом далась ему нелегко. Его плечо жгло там, где его пронзил язык монстра. В висках стучало, лицо взмокло от пота. Возможно, его рана была инфицирована.
— Сегодня вы потерпели поражение. Но это не имеет значения. Помните, именно такой исход и ожидался. Важно то, что вы честно и верно исполнили свой долг. Вы оправдали свои жизни, данные вам Императором. Слава Ему!
Молодой солдат пошатнулся под тяжестью мертвой твари. Его нога споткнулась в развалинах и подвернулась.
Труп ксеноса упал с его плеч, ударившись лицом о землю. Лишь пустая оболочка. Уже не было сил пытаться поднять его снова. И кто знает, зачем солдат тащил его так далеко?
Возможно, он решил, что тело твари может пригодиться специалистам в туннелях внизу? Ценный объект для изучения? Или его мотивы были более эгоистичны?
— Помните, вы должны забрать у убитых столько снаряжения, сколько сможете.
Сквозь лихорадочный жар, молодой солдат смог узнать строение впереди: огромная каменная арка, которая вела на городскую площадь. Площадь, на которой он впервые встретился лицом к лицу с судьбой. Его казарма была недалеко. Если он туда доберется, то сможет поесть, отдохнуть и получить медицинскую помощь.
И приготовиться сражаться снова и умереть завтра.
Конечно, если его не казнят за неисполнение приказа.
Думал ли он о том, было ли замечено его отсутствие?
Молодой солдат услышал впереди движение. Сквозь мглу — дым, оставшийся после боя или туман в глазах? — он увидел силуэты в противогазах. Его товарищи-отверженные? Нет. Эти солдаты были слишком хорошо экипированы, их ранцы и пояса были полны оружия и инструментов. У одного даже был огнемет, висевший на левом плече.