Лорд Молесворт подсчитал даже расходы на содержание британских колониальных владений. В своей речи в британском парламенте он отметил: «Расходы Великобритании на колонии и доходы от экспорта в них соотносятся как девять шиллингов к одному фунту. Другими словами, за каждый товар, за который наши торговцы получают в колониях фунт, нация платит девять шиллингов, в сущности, большая часть нашей торговли с колониями представляет собой товары, которые вывозятся для того, чтобы оплатить расходы на наши учреждения в колониях»[50].
Философской базой либеральных принципов невмешательства и свободы торговли было предположение о том, что максимальная выгода для общества может быть достигнута лишь путем участия его членов в свободной конкурентной борьбе, освобожденной от разного рода регулировок и ограничений. Антропоцентричная по своей природе либеральная идея объединялась с традиционным протестантским духом и постулировала надежду на собственные силы в качестве доминанты индивидуальной жизни и государственной политики. Однако многим британцам не импонировал практический подход либеральных политиков к колониальным проблемам, использование исключительно экономических критериев в оценке полезности колоний. Против тотальной экономизации колониальной проблематики выступал в конце 1860-х гг. известный публицист и историк Дж. Фруд, писавший: «Люди, которые не привыкли ценить то, что они не могут взвесить или подсчитать, вывели общую сумму расходов, которые мы несем во благо колоний, но оказались полностью неспособными определить денежный эквивалент для взаимоотношений, когда-то считавшихся столь ценными»[51]. Критикуя либеральную внешнюю политику, лидер консерваторов Б. Дизраэли заявлял в 1832 г.:
«Внешняя политика нынешнего правительства приведет к потере нашего господства над морями, уничтожению торговли, и, в конце концов, нашей страны»[52]. Рост популярности сепаратистских настроений критиковал еще в 1849 г. известный политик лорд Грей, занимавший в 1846–1852 гг. пост министра колоний. В одном из своих писем он назвал стремление избавиться от колоний «наиболее ошибочной и недальновидной политикой», которая тем не менее получила одобрение части членов палаты общин и некоторых влиятельных особ[53].
Однако следует отметить, что на позициях сепаратизма в середине XIX в. находилась лишь небольшая группа общественных и политических деятелей. Несмотря на резкую критику колониальной системы, практически никто из ведущих политических деятелей страны не выступал за ее полную и немедленную ликвидацию. Возможность получения полной независимости рассматривалась в отдаленной перспективе, когда колонии смогут сровняться с Великобританией по уровню экономического развития и количеству населения. В то же время значительная часть британских политиков и ученых выступала с позиций признания необходимости реформирования колониальной системы в соответствии с требованиями времени. Несмотря на распространение свободной торговли, империя продолжала сохранять в глазах современников ряд преимуществ экономического характера: позволяла расширить число зарубежных рынков, гарантировала существование хоть и незначительного, но постоянного числа покупателей в лице англо-саксонских поселенцев. Наконец, в ближайшем будущем члены «белой империи» могли составить обширную зону свободной торговли.