Лучи света от доселе скрытых заслонками переносных ламп хорошо освещали местность, добавляя свой свет к естественному, лунному. Сам Билл Хайдеггер, сопровождаемый сержантом Маллиганом и Стэнком, подошёл почти вплотную к тому, кто как раз орал про сдающегося императора. Ткнув лежащего мордой вниз негра носком сапога, лейтенант процедил:
- Встать! – и, спустя несколько секунд, глядя уже в бегающие глазки гаитянца, добавил. – И кто тут как бы император Фостен I? Показывай.
- Он, господин … лейтенант. Вот он, тут. Раненый. Но только в ногу. Он совсем-совсем живой. Его можно вылечить и потом делать то, что вы только захотите.
- Чем докажешь, что это именно Фостен, а не какой-то его прихвостень или вообще слуга?
- Я всё-всё покажу, - негр жестикулировал и кланялся так усердно, что, казалось, голова его вот-вот оторвётся от излишне резких поклонов, ну а голос от избытка энтузиазма сорвётся, сменяясь надсадным хрипом. – У него за пазухой перстни, медальон, бумаги… Важные бумаги! Камни есть, много-много!
- Стэнк!
Чероки, исполняя понятный, хоть не оформившийся в конкретные слова приказ, шагнул к тоже лежащему, но тихо стонущему, держащемуся за простреленную лодыжку довольно холёному негру. Последовал быстрый, но привычно-профессиональный обыск стонущего тела. Связка каких-то бумаг в кожаном чехле, пригоршня золотых украшений, мешочек с опять же золотом и большим количеством драгоценных камней. Растрепавшая пачка британских фунтов, этой самой, пожалуй, весомой и уважаемой во всём мире валюты. Всё это Вэра передал своему командиру, вот только сопровождая следующими словами:
- Перстни Фостена не принадлежат этому человеку, лейтенант. Пальцы тоньше. Но их срывали так, что на одном кровь. Мало, капля, - бросив взгляд в сторону того, разговорчивого пленника, чероки добавил. – А этот вот руку за спину прячет. Подозрительно.
- Взять, - коротко рыкнул Хайдеггер. – И сюда его, руки хочу посмотреть.
Протестующие уже не визги. А жалобные писки вида «я тут ни при чём, моя ничего не знать, моя не убивать император» были проигнорированы. Не в этом его подозревал лейтенант «Тигров», прислушивающийся к наблюдением своего солдата из числа индейских головорезов. Он осматривал руки и почти сразу нашёл то, что и подозревал. Недавние следы того, что с пальцев были сорваны кольца или там перстни. Возможно те самые. Выбрав из пригоршни ювелирных изделий парочку тех, которые мог носить Фостен, и тот перстень, который тот точно носил, Хайдеггер с ходу произвёл «научно-практический эксперимент», насаживая золотые изделия на соответствующие пальцы подозреваемого гаитянца. И вуаля, вот он, результат! «Императорский» перстень налез на палец подозреваемого – тот самый, со свезённой кожей – как родной. Да и остальные тоже, пусть и не с первой попытки. Пальцев то свободных много, имелись, хм, варианты.
- Ну здравствуйте, Ваше Императорское Величество…
Процедив эти вроде как официальные слова, лейтенант «диких» угостил Фостена хорошей такой затрещиной, от которой тот плюхнулся на свою откормленную задницу и стал нервно икать, с ужасом взирая на «дикого», вид которого не вызывал никаких мало-мальски приятных мыслей. Правильно не вызывал, потому как следующие слова определённым образом подводили черту, хоть и гарантировали «императору» Фостену I некоторое время относительно пристойной жизни, пусть и под арестом.
- Генерал Уит будет рад такому подарку. И обязательно доставит этот бурдюк с трясущимся дерьмом в Ричмонд или другой город. Тот, где будет проходить показательный суд и показательная же казнь всех этих мнящих себя императорами, президентами, генералами… Над обычной шайкой взбесившихся ублюдков, которые только и умеют, что устраивать резню за резнёй. В кандалы его и стеречь, как стокаратовый бриллиант. Не дай бог сдохнет до того, как его приговорят и повесят у всех уважаемых людей на виду!
Наблюдая за тем, как особо ценного пленника заковывают в цепи по рукам и ногам, лейтенант Билл Хайдеггер улыбался. Он понимал, что сейчас выиграл в рулетку настоящий, большой куш. Лично пленить пусть и черномазого, но главу какого-никакого государства, которому его империя официально объявила войну – это и повышение в чинах, и орден из числа не последних вдобавок к уже имеющимся наградам. Деньги опять же… хотя происходя из небедного семейства, он не испытывал значимых затруднений. Но и золото с банкнотами лишними не будут, он ведь не единственный ребёнок в семье и даже не единственный сын. А ещё возможность продолжить карьеру. Не где-то на задворках, а в центре событий, одном из центров, куда наверняка вмешается Американская империя. Будучи офицером не просто, а из числа «Дикой стаи», Хайдеггер имел представления, пусть и относительное, о дальнейших планах. И они были… отвечающие чаяниям молодого, но преисполненного рвением бойца.