Глава пятая
Тьма начала сгущаться по земле, когда четыре римских легионера достигли небольшой кочки чистой земли в полумиле от форта. Последние несколько часов Фигул и его люди шли по тропе через болото, на которое они наткнулись. Временами тропа исчезала под лужами с солоноватой водой, и им приходилось искать собственный путь через трясину. Их медленное продвижение было источником огромного разочарования для оптиона, но он знал, что слишком рискованно выходить на открытую местность за болотами на случай, если они наткнутся на патруль дуротригских мятежников.
Фигул ненадолго задумался о том, чтобы отказаться от попытки вернуться в форт и отправиться в безопасное место в гарнизон Дурноварии или Виндокладии. Оба были в дне пути, если предположить, что он и его товарищи смогут уклониться от блуждающих патрулей повстанцев. Но другие гарнизоны были слишком малы, чтобы решительно вмешаться в Линдинис, и в конце концов он решил, что у него нет другого выбора, кроме как можно скорее вернуться в форт и предупредить посланника об угрозе Линдинису и Тренагасу.
После нескольких часов тяжелого марша люди достигли полого края извилистой реки. Они продолжили путь на восток вдоль берега, скрытого от глаз густым лесом, идущим параллельно реке. Дважды их чуть было не заметили бродячие туземные всадники, пока, наконец, не приблизились к поляне, усеянной чахлыми деревьями, срубленными римскими отрядами фуражиров, и Фигул понял, что они приближаются к форту. На него нахлынула внезапная волна облегчения. За этим быстро последовало жгучее чувство стыда за отступление от врага.
- Как вы думаете, что случилось с остальными, господин? - тихо спросил один из легионеров, по имени Ватья, когда солдаты остановились, чтобы отдохнуть на сухой земле.
Фигул устало пожал плечами: - Умрут на месте, если повезет.
- А если не повезет?
Фигул не ответил. Во время долгого утомительного бегства по болотам он старался не думать о судьбе своих товарищей. По всей вероятности, они были мертвы, зарублены в тот момент, когда противник окружил их, точно так же, как была перебита остальная часть колонны.
- Двигаемся, - приказал Фигул . - Мы должны добраться до форта до захода солнца и предупредить о друидах.
- Возможно, для этого уже слишком поздно, господин, - тихо сказал Ватья.
- Что ты имеешь в виду? - спросил Фигул , нахмурившись.
Ватья поджал губы, указывая на юг. Фигул проследил за его взглядом. Не более чем в полумиле можно было разглядеть туземное поселение. В угасающем свете он заметил несколько столбов дыма, поднимавшихся над поселением и закрывавших темнеющее небо. На мгновение он подумал, что дым может исходить от очагов, горящих в хижинах туземцев. Но для этого было слишком много дыма. Его взгляд привлекло слабое оранжевое свечение, отражающееся от нескольких секций частокола на вершине крепостного вала. Он понял, что внутри Линдиниса бушует огонь. Даже несколько огней. Он почувствовал холодное покалывание страха. Он опоздал.
Линдинис уже упал.
Фигул пересек открытую местность и помчался к главным воротам форта. Его кишки сжались в тревожном узле, пока он поднимался по узкому пандусу, ведущему через внешний ров. Он остановился и, приложив руку ко рту, закричал в сторону сторожевой башни: - Мы римляне!
На мгновение наступила тишина, а затем с высокой деревянной сторожевой башни, возвышавшейся над воротами, выглянул нервный часовой. - Пароль?
- Кастор! А теперь открой свою калитку!
Часовой скрылся из виду и крикнул дежурному. Несколько мгновений спустя Фигул услышал глубокий скрип с другой стороны ворот, когда засов выскользнул из скобы. Затем ворота распахнулись внутрь, и Фигул повел трех оставшихся легионеров вверх по пандусу в форт.
Хаотичная сцена встретила их внутри. Измученные солдаты валялись у подступов к воротам, их доспехи и лица были забрызганы грязью и запекшейся кровью. Выжившие в засаде, понял Фигул . И не многие из них. Некоторые из их товарищей, остававшихся в форте, переходили от человека к человеку, давая каждому выжившему глоток воды из своей фляги. Со стороны лазарета спешили санитары, осматривая раненых. Людей с наиболее тяжелыми травмами клали на носилки и уносили на лечение. Рассыпанная толпа встревоженных торговцев из Линдиниса сидела на плацу, окруженная скудным имуществом, которое они успели схватить, прежде чем забежать в форт.
Фигул перевел взгляд вперед и увидел имперского посланника, спешащего со стороны штаб-квартиры. Его окружали Анкаста и Центурион Веспилло, старший выживший офицер. Сцилла выглядел бледным и испуганным.
- Оптион! Слава богам! Я уже начал думать, что и ты не вернешься. - Облегчение в его голосе было искренним.
- Потребуется больше, чем несколько волосатых друидов, чтобы избавиться от меня, - проворчал Фигул .
Сцилла пробежался глазами по другим измученным легионерам: - Где остальные ваши люди?
Фигул почувствовал, как у него сжалось горло: - Мертвы… Что здесь случилось?
- На что это похоже? - Сцилла в отчаянии вскинул руки. - Это полная катастрофа. Друиды ворвались в Линдинис и взяли под свой контроль поселение. Наши планы разрушены.
- А, правитель?
Сцилла поморщился: - Тренагас был в своей резиденции, когда напали друиды. Он указал на дочь правителя рядом с собой. - Только Анкасте удалось бежать.
Сцилла посмотрел на нее. Слезы навернулись на глаза Анкасты, когда она говорила. - Все произошло так быстро. Я осматривала рынок, пока отец проводил совет со своими старейшинами. Затем ворвались друиды. Это был кошмар. Люди разбегались и кричали.
- Как вы выбрались, моя госпожа? - тихо спросил Фигул .
- Андокоммий вывел меня через безопасное место, - ответила она дрожащим голосом и кивнула на большую фигуру, присевшую у ворот. - Мы вышли последними. Мы никак не могли добраться до отца. Друиды окружили зал резиденции. - Ярость отразилась в ее глазах. Она закусила губу и отвела взгляд. - Я знала, что это произойдет, оптион. Друиды пытались бить моего отца с того момента, как мы вернулись. Теперь они исполнили свое желание. Мой отец все равно как мертвый … если даже они его еще не убили.