- Не съела, да. И не съест. У адмирала Торна нет духовных способностей, позволяющих общаться с тем, что вы зовёте Тьмой, впустить это в себя и впасть в безумие. Нет у него и желания убивать и крушить всё живое, не подчинённое его воле. Императрица Гэллар начала с истребления адептов конкурирующего ордена и дальше продолжала в том же духе, уничтожая своих же подданных, больше и больше, пока не убили уже её. Дивавьядха начал с того, что отменил в своём флоте вредные расовые законы и преследования за веру. Он собирается позволить вашему брату восстановить Орден Храма и даже поможет ему его финансировать. Разве вы не рады, Мэй?
- Дива...?
Она поняла, в чём дело, но уже проговорилась.
- Это его имя, Мэй-сан, - сказала Итриулан. - Дивавьядха Чайастайин Авьягра д`Упакшатри Нари-па да-Раштра. Настоящее имя адмирала Торна, он мне его сказал, когда спрашивал, чем возмущены иланэ и что он, будущий император, для нас может сделать. Как правильный муж, вопрошающий, чего хочет его госпожа. Таким он был для императрицы, таков он и для империи. Не счёл ведь автоматически, что его интересы и идеалы равняются нашим. - Иланка улыбнулась ещё шире. - Длинное экзотичное имя, правда? Сразу и не запомнишь.
- Красивое имя, - холодно ответила Мэй. - И человек он красивый. Вы с ним говорили по ансиблю, верно? Не лично. Когда государь-император вам что-нибудь обещает, это прекрасно, Итриулан. Например, полную безопасность на его корабле, если вы не станете вредить или бежать. Когда он воспользуется полученной властью, чтобы разложить вас на кресле и всласть оттрахать, будет поздно обсуждать с ним условия и продолжительность акта. Поблажки надо выторговать заранее.
В повисшей тишине Мэй увидела, как Цао Ян поднял голову и смотрел на неё - удивлённо, так удивлённо. И с узнаванием. Тьма, о Тьма побери. Она не хотела это рассказывать. Внимательные иланки видели в её позе душевную боль, она это знала - воспоминание о физической боли, режущей грудь и живот, об удушье, которым сменилось острое удовольствие от тела адмирала Торна, от его ненавистных, желанных объятий. Аллергическая реакция на экзота. У тебя, Ян, так бывало?
Рейсте сняла руку с плеча мальчика. Мэй ожидала, что её ударят, но иланка просто пододвинула к ней тыкву с водой.
- Вы понимаете, Мэй-сан, что я не могу проверить такую информацию, - сказала Итриулан, когда Мэй закончила пить. Она не спешила поставить тыкву обратно, слушала, пряча за ней лицо. - И не могу учесть её как фактор. Ещё и потому, что знаю, где вы провели эту ночь - очевидно, по собственной воле.
Тыква со стуком встала на стол.
- Бывайте, Итриулан. - Мэй поднялась. - Если что, кричите. Может быть, я сумею помочь. Мне никто не помог, но бывает иначе.
- Обязательно крикну, - ответила иланка. - Иначе ведь гуманоиды и не заметят, что что-то не так. Пока мы не закричим от боли и не начнём убивать. Вы вот не замечали. Мы, иланэ, пришли к вам, людям-республиканцам, и предложили помощь. Не вы к нам. Теперь я опять устраняюсь и оставляю сцену вам, красивым и теплокровным, умеющим сопереживать другим. Тем, у кого нет треугольных острых зубов, гребня и чешуи.
Мэй остановилась у двери.
- Кстати о теплокровных. Отпустите мальчика со мной, Итриулан. Пора знать меру.
Рейсте и Цао Ян испуганно застыли. Как один организм, горько отметила Мэй.
- Можешь уйти с ней, если хочешь, - сказала мальчику адмирал. - Ты не обязан жить с иланэ. Ты свободный гражданин, я тебя не держу.
- Я тоже, - глухо сказала Рейсте, глядя в какую-то точку перед собой. Она распрямила пальцы, хотя не убрала руку с плеча Яна. - Хочешь - можешь идти.
- Я не хочу, - быстро проговорил Цао. И уже спокойнее: - Никуда я с ней не пойду.
- Ты человек, - сказала Мэй. - У тебя есть права человека.
- Я иланэ. Я часть нации иланэ, Мэй-сан. Правда. Вы поезжайте спокойно домой, а я здесь живу.
Ян подался назад, прильнул к Рейсте и сжал в ладони один из её когтистых чешуйчатых пальцев. Он принял решение и на Мэй уже не смотрел.
- Концепция нации - преинтересная штука, - сказала Итриулан. - Она плодотворна и для имперцев. Передавайте привет адмиралу Торну, когда опять с ним увидитесь, Мэй. Скажите ему, я скучаю.
...
Тревога Эрне оказалась напрасной - взрыв на стене блока устроили не ксенофобы. Несколько фарги разжились новогодними фейерверками, чтобы отметить ими конец гражданской войны и почтить память Айала. Фейерверки были мерсианские и грохнули, как обещал производитель - с артиллерийской мощью.