Вороватая натура Цитаня встрепенулась и собралась показать себя во всей красе. После таких речей ЛюТонги повернулся ко мне и сказал с улыбкой: «Благодарю вас за комплименты, ваше высочество. Я такого не заслуживаю Интересно, что же это за сокровище вашего высочества?»
Быть под его взглядом всё равно что быть ласкаемым тёплым ветерком. «О, это всего лишь инородная безделушка. Вам не стоит утруждать себя.»
У меня не остаётся выбора кроме как потянуться за нефритом. Глаза Цитаня снова жадно заблестели и холодно впились в камень.
Я передаю нефрит слугам, которые отдают его Лю Тонги. Он разглядывает его, держа в руке: «Я не знаю, как следует оценивать иностранные драгоценности, но по прожилкам и цвету можно судить, что он довольно старый. Более того, я уже видел узор, вырезанный на этом нефрите, в книге - это чрезвычайно редкий узор со времен династии Суй. Скорее всего, он из династии Хань. Я не могу сказать больше.»
Я восклицаю с искренним восхищением: «Канцлер Лю действительно ценитель антиквариата».
Цитань также кажется весьма впечатленным. «Мне очень помогли ваши познания. Что касается этих узоров, о которых вы говорите...» - Он наклоняется вперёд, вынимает нефрит из руки Лю Тонги и вертит его перед своим носом, - «Это оно? Дайте мне его осмотреть.»
Как только он начнет это обследование, этот мой нефрит станет как мясная булочка, выброшенная на улицу - он никогда не вернется.
Я смотрю на Цитань и на этот нефрит, моё сердце тупо болит.
Лю Тонги с минуту хмуро смотрит на ладонь Цитаня: «Но эта выемка здесь, кажется прорезана лезвием — она не выглядит старой.» Он снова вынимает нефрит из рук Цитаня, скруитируя его. Он забирает нефрит из рук Цитаня, исследуя его.
«Вырез остался в битве между моим покойным отцом и вождем врага. Это случилось бы двадцать с лишним лет назад.»
Лучезарно улыбнувшись, Лю Тонги произнёс: «Вот и всё.» Он передал нефрит, стоящему рядом слуге, - «Я почти могу слышать шум битвы.»
Под тоскливым взглядом Цитаня я забираю нефрит у слуги, пряча его снова. «Для тех, кто встретился с тобой сегодня, это сродни встрече игрока Цинь с кем-то, кто понимает его песню.»
Я поднимаю чашку, чтобы сделать тост за Лю Тонги в знак благодарности, он возвращает жест, благосклонно глядя на меня со слабой улыбкой.
Юнь Юй тоже поднимает свой кубок. "Принц Хуай не может перестать восхвалять канцлера Лю - мне так стыдно, что я едва могу усидеть на месте".
Опустив голову и снова впав в уныние, Цитань запихивает еду в рот, но на этом он прерывается наполовину, непонятно продолжая жевать: “Тот, кто должен стыдиться, - это я. Обычно дядя все время говорит о вожде Юнь. Раньше, когда я сказал, что дядя никогда не хвалил других людей, я забыл, что вождь Юнь не может считаться просто "другими людьми" для дяди.”
Юнь Ю откидывается на спинку стула, улыбка расползается по его лицу, Цитань смотрит на меня блестящими глазами, очень подобострастно. - «Дядя, вы позволите мне потом еще раз взглянуть на нефрит?»
На мгновение я чувствую невыразимое отчаяние по отношению к этому моему племяннику принцу Дай.
- Цитань, то, что ты только что сказал, может быть неверно истолковано. Хорошо, что канцлер Лю сегодня здесь один, и больше никого. В противном случае, если кто-то ошибочно думает, что вождь Юнь такой же человек, как и я, разве это не будет большим грехом?”
Цитань выглядит ошеломленным, - «Дядя, что с тобой в последнее время? Ты такой робкий и серьезный во всем. Как будто вождь Юнь не может понять шутку, или он не может вынести немного поддразнивания? Даже если вам нравятся мужчины, утверждение, что кто-то не считается для вас чужим человком, не обязательно подразумевает такие отношения. Кто этого не знает? И кроме того, если ваши чувства окажутся взаимными, он будет еще меньше возражать — не так ли, вождь Юнь?» - Он берет свой кубок с вином и делает большой глоток, - «Но серьезно, шеф Юнь, я просто провожу аналогию, пожалуйста, не принимайте это близко к сердцу. Я думаю, что дядя, должно быть, ищет кого — то исключительного - кого-то вроде вас. Сейчас он непостоянен только потому, что не влюбился, и его сердце свободно.”
Юнь Юй по-прежнему полулежит на спинке стула, как и раньше. Он поднимает бровь.
За неимением других вариантов, я заставляю себя довольно натянуто рассмеяться. «Ты должен хотя бы знать, что делаешь, когда шутишь. Вряд ли я отношусь к типу вождя Юнь.»
В этих моих словах заключается множество смыслов.
Во-первых, рукав Юнь Юя действительно цел.
Во-вторых, у Юнь Юя характер типичного аристократического наследника - он готов на все, лишь бы это было весело, и не испытывает отвращения к сырой или холодной пище, то есть он будет иметь мужчину или женщину-куртизанку, пока ему это нравится. Хотя также хорошо известно, что вождь Юнь одержим чистотой, и он будет развлекаться только с девственницами, которые никогда не брали клиентов. Если они уже что-то сделали, то даже если это красота, которую хвалит скайхай, он не удостоит их ни единого взгляда.
В-третьих, несмотря на то, что у Юнь Юя красивое лицо, мы дружим с ним уже несколько лет и хорошо знакомы с его характером, я не могу себе представить, что он когда-нибудь добровольно ляжет под кого-то. Он высокомерен; эти слова Цитаня, изображающие его моим любовником, вероятно, уже вызвали у него неудовольствие.
По-видимому, поняв наконец, что происходит, Цитань качает головой, - «Дядя просто слишком много играет. Я сегодня довольно много выпил, шеф Юн, пожалуйста, простите меня за то, что я слишком много болтаю.»
Я как раз собираюсь принести Юнь Юю извинения от имени Цитаня, когда Юнь Юй снова улыбается, - «Ничего страшного, ваше высочество просто пошутили со мной, не более того. Я не думаю, что есть что-то плохое в том, что принц Хуай любит играть, на самом деле, предпочтение принца Хуая не идёт в разрез с тем, что я всегда предпочитал.»
После того, как он поднимает голову, мысли Цитаня расправляют свои крылья и взлетают до необъяснимых высот. Он смотрит на меня, потом на Юнь Юя, и на его лице появляется одновременно ошеломление и внезапное озарение. «Может быть... может быть - он снова смотрит на меня, и взгляд, который он потом обращает на Юнь Юя, на удивление полон восхищения, - «я понятия не имел, что так обстоят дела... вкусы вождя Юня... действительно необычны …»
Мгновение я тупо смотрю на него, прежде чем понимаю, что он говорит, и едва удерживаюсь, чтобы не разбить чашу с вином о колено.
Относясь к этому вопросу довольно легко, Юнь Юй говорит: «Я всегда предпочитал более тяжелые ароматы. Когда ваши вкусы отличаются от других, вы с меньшей вероятностью будете бороться за блюдо на банкете.»
Я беспомощно смотрю, как на губах Лю Тонги появляется проблеск улыбки, - «Действительно, хорошо сказано.»
Некоторое время спустя трапеза заканчивается, и Юнь Юй берет на себя первенство в том, чтобы встать и уйти, сказав, что у него есть дела, которыми он должен заняться, и быстро скрывается.