Вторая же часть казацкого войска имела задачу захватить турецкие галеры, которые были блокированы в порту Кафы. И для решения задачи к городу направились более ста лодок казаков. Такое явное избыточное количество мелких казачьих кораблей было вызвано тем, что имелась необходимость создать у противника понимание полноценной атаки. Только в таком случае турки рискнули бы выдвинуть свои галеры вперед, перекрывая вход в порт и крепость.
Эта тактика, которую в будущем могут назвать «москитного флота», заключалась в том, чтобы быстро приблизится с турецкими кораблями, зацепиться кошками, перелезть на чужое судно и начать абордажный бой. И сейчас так и получилось. Немногочисленные пушки, которые были на галерах, располагались таким образом, что могли бить только по тем лодкам, что находились относительно далеко, что резко уменьшало шансы османов на попадания. Чайки же сближаясь с турецкими кораблями, оказывались в «мертвой зоне», куда османские орудия бить не могут. Ну а ружейные выстрелы, как и пущенные стрелы, не были столь убийственными, как при выстрелах залпами и большим количеством стрелков.
С крепости наблюдали, как отчаянно бьются уже на палубах галер, турецкие воины. Они не сдавались, а продавали свои жизнь, убивая немало казаков. Оказалось, что на каждой галере был отряд из янычар, которые суровые в схватке и очень сильные индивидуальные бойцы. Вот только русские лодки прилеплялись к турецким галерам, как комары к сладкому и теплому телу в таежном лесу. Уже и не было места, где бы «парковать» свою лодку и тогда связывались две казачьи.
Так что, несмотря на потери, четыре галеры были скоро захвачены, а еще одну отчаянные янычары подорвали, унося жизни и свои и гребцов, ну и тех казаков, которые были в этот момент на корабле. Еще две умудрились в ходе атаки затопить. Или это сделали сами турки, так как затопленные турецкие галеры стали сильно затруднять выход в порт.
После этой атаки понадобилось еще более недели, чтобы подготовить генеральный приступ Кафы. В итоге, медленно, но верно, четыре башни приближались к крепости, впереди шли казацкие лодки.
Турки сконцентрировали огонь своей артиллерии на единственном участке, чтобы разбить плавучие башни. Пушек в Кафе было явно более двадцати, что очень много и говорило о том, что османы явно усилили городской гарнизон не только янычарами, но средствами поражения.
Когда одна из башен загорелась, сложилось впечатление, что идея не удастся. Болотников было дело даже подумал о том, как бесславно он вернется в Москву и что объедет земли Донского Войска стороной. Казаки не простят атаману нереализованные обещания. Но остальные башни все более приближались к крепости. Тот выстрел был или случайностью, или проведением, но в дальнейшем только три попадания было по башням, или по галерам, но такие, что и с повреждениями можно было продолжать выполнять задачу.
В это же время, словно рой ос, струги, чайки и кочи, устремились в порт. Оттуда стреляли три турецких орудия и стреляли они хорошо. Три лодки были потоплены на подходе к порту и еще четыре получили сильные повреждения, но оставались на плаву, а казаки боролись за живучесть своего плавательного средства.
— Бах-бах, — раздались выстрелы с башен.
Конструкция, надстроенная на трофейных галерах, заключалась в том, башни имели три уровня-этажа. На втором располагались казаки с пищалями и по два стрелка из новейшего нарезного оружия. У каждого такого стрелка из винтовки было по два заряжающих, ну и аж три ружья. Только так плотность огня из нарезного оружия была хоть как-то сравнима с тем, как действовали пищальники. Но дальность выстрела и его точность позволяли убивать и ранить самых богато одетых врагов.
Иван Исаевич впервые подумал о том, что приступ может удаться. В любом случае, в порту уже шла ожесточенная схватка.
Турки встретили русский десант в порту не только артиллерийским огнем, но и слаженной работой стрелков. Залповый огонь сметал хаотично бегущих на своего врага казаков. В какой-то момент могло сложиться впечатление, что православных скинут в море. Да и сами казаки начали колебаться. Ну а кто задумывается на поле боя, мешкает, тот первым и погибает. Лишь только все больше и больше пребывающие лодки с воинами, позволяли не захлебнуться приступу порта.