Польский король потребовал от своей канцелярии провести дополнительное расследование в поисках истины: кто же сидит на русском престоле. Правда, вопрос был поставлен таким образом, что расследование уже склонялось к определенным выводам. Король спрашивал, может ли русский царь быть истинным сыном Ивана Ужасного, которого в России называют Великим? Ответ был: мало вероятно, но может. Этого было достаточно для короля, чтобы начать думать о русском царе, как о венценосном брате. А выводы комиссии он приказал сохранить. История, конечно, рассудит, но мало ли выяснится, что в Москве все-таки самозванец, а он — истинный аристократ и монарх ронял свою честь в общении с проходимцем. Тогда можно предъявить документ о расследовании и прикрыть поруганную честь польского монарха.
Сегодня в некотором роде был триумф для Сигизмунда. Не он просил прибыть всех причастных к войне с Россией, это они упрашивали себя принять. Вместе с тем, эти люди на данный момент являются одними из самых влиятельных, и их голоса, пусть чуточку, но все же громче остальных звучат на Сейме.
Кшиштоф Радзивилл, Янош Заславский, Станислав Жолкевский — сегодня они — просители, а вчера требовали от короля. Речь Посполитая стоит у пропасти и теперь он, король Сигизмунд, имеет шанс стать тем, кто спасет Речь Посполитую. Права была Констанция, любимая жена, ну, и заодно сестричка, когда просила отпустить ситуацию и подождать.
— Ясновельможное панство, что подвигло вас просить аудиенции? — издеваясь, спрашивал король.
Сигизмунд мог принять двух военачальников и одного дипломата, как минимум, сорока минутами ранее, но посчитал нужным слегка их потомить в приемной, сославшись на неотложные дела. Все прекрасно поняли этот жест, но ситуация такова, что развернуться и уйти, ни Кшиштоф Радзивилл, ни его спутники не могли.
— Ваше величество, мы пришли спросить, что сделает Корона для того, чтобы решить сложившуюся ситуацию? — задал вопрос Кшиштоф Радзивилл Сиротка, пытавшийся сохранить мину в уже проигранной партии.
— Пан Кшиштоф, а как там поживает Карл? Вы же в последнее время больше живете в Стокгольме, чем в Речи Посполитой, — Сигизмунд не стеснялся и не сдерживался в колкостях.
— Ваше величество, уверен, что вы знаете о том, что шведский рикссдаг не позволил Карлу начать войну против России, — с сожалением в голосе, с ненавистью и презрением в душе, говорил самый старший из ныне живущих Радзивиллов.
— Знаете, ясновельможные паны, вы дали время подумать, оттесняя от меня управление державой, и вот, к каким выводам я пришел: Московия нас побеждает не потому, что они лучшие воины, нет, польский шляхтич сильнее и ловчее московитов. Они берут над нами верх потому, что имеют единоначалие. Прикажет царь, а они — исполняют. Заметьте, паны, не выносят вопрос на обсуждение Сейма, не тратят на это время, а исполняют! Бояре у царя послушные. Непослушных он казнил. А у нас любой шляхтич может отказать королю, — Сигизмунд наслаждался моментом.
На самом деле король очень серьезно начал думать насчет государственного переворота в Речи Посполитой. Сейчас такой момент, когда ослабли все политические группировки и партии. Погиб наследник Острожских Янош. При бегстве, после битвы у Киева, при странных обстоятельствах погиб Константин Вишневецкий. Вероломно был убит смоленским воеводой Шеином Ян Сапега. Теперь, пока идет борьба за власть и влияние над депутатами Сейма, на первый план выходят магнаты, можно сказать, низшей ступени: Пацы, Воловичи и другие. В этих условиях власть короля может усилиться.
— Ваше Величество, пал Витебск, — сказал ранее молчавший Станислав Жолкевский.
Сколько же стоило Сигизмунду усилий и актерского мастерства, чтобы сыграть огорчение. Он себя ненавидел в этот момент, потому как радоваться поражениям, было бесчестным. Но, это же не его поражение! Это Сейм, Жолкевский, Сапега, еще кто-то, но не он, не король. Это они не оценили слово короля, когда он договорился о мире. Что тогда нужно было отдать? Киев? Из крупных городов, только он. И этого показалось много. А теперь? Что может захотеть русский царь после очередного витка нескончаемого русско-польского противостояния?
— Что теперь ждет Речь Посполитую! Ясновельможное панство, стоит ли мне напомнить о том, как я предупреждал и хотел мира с Россией на тех условиях, о которых я договорился с царем? — Сигизмунд посмотрел на Радзивилла. — Пан Кшыштоф, я так понимаю, что ваше посольство в Швецию закончилось ничем. Что дальше делать думаете?