— Мой падишах, Вы против того, чтобы отвоевать у Аббаса те земли, что этот пес забрал тремя годами ранее? — спросил визирь.
— У нас, достопочтенный Куюджу Мурад-паша, появилась еще одна, очень важная проблема. Это Крым, — за султана ответила Кесем.
Визирь посмотрел на правителя, но он не стал ни уточнять, ни одергивать свою наложницу.
— Мой падишах считает, что это самая главная проблема? — спросил Куюджу Мурад.
— Ты мой визирь, это я должен тебя слушать и не о проблемах, а о их решениях, — осклабился султан.
Куюджу Мурад-паша набрался терпения, сдержанности и предельно учтиво, льстиво, раболепно, чтобы даже не было и повода для гнева султана, начал излагать свою позицию.
Визирь был не просто озабочен усилением Персии, он видел в этом большую угрозу и на фоне роста влияния России. Казалось, что русские достаточно далеки от границ Османской империи и более того, сейчас заняты войной с Польшей. Поэтому есть время и возможности ударить по Аббасу, который и прошлый конфликт выиграл благодаря русской артиллерии. А что будет, если из Москвы прибудут на помощь своему партнеру? Англичан прихватят, да сто-двести пушек? А если русские пришлют еще свои полки? Кочевников?
— Мой великомудрый правитель, у русских появились еще кочевники. Одни племена — наши единоверцы, иные, буддисты. Их много и они могут обрушиться на нас. Учитывая, что в твоем всесокрушимом войске не будет крымской конницы, это нашествие станет большой проблемой. А еще есть казаки, которые вообще не понять, где воевать будут. Они разграбили Варну и готовят другие походы, — вещал визирь.
— И что ты предлагаешь? Смириться с усилением русси? — тоном, не предвещающим ничего хорошего, спросил султан.
— Бить врагов по частям, солнцеликий, — отвечал визирь.
— Я встречалась с русским послом, — как ни в чем ни бывало, заметила Кесем. — По просьбе моего господина узнать о нем, как можно больше.
Женщина взяла паузу и победоносно посмотрела на визиря. Да! Она встречалась! Это было… слишком, но султан позволял женщине такие вольности, значит и он, визирь, не станет показывать своего удивления.
— Они предлагают мир. Говорят, что крымские дела — это внутреннее проблемы ханства. Русский правитель прислал очень богатые дары. Наверняка, он потратил неимоверно большие деньги, чтобы купить зеркала и разные предметы у Венеции, — голос Кесем чуть дрогнул.
Она уже забыла свои корни, почти забыла, но все равно, упоминание о Венеции, пусть и для нее, жившей лишь в венецианской фактории, ударяло по сердцу. А после ее выкрали и, словно скот, предложили в горем. И тут пришлось с боями пробиваться к телу молодого султана.
— Пойди и добудь за полгода победу с Персией, после направишься, если понадобится, в Крым! А пока распорядись, чтобы были усилены все наши крепости в Крыму и рядом с ним! — повелел султан и визирь сразу понял, чьими словами говорит правитель.
Куюджу Мурад-паша знал, что нет столько свободных воинов в империи, чтобы значительно усилить крепости Северного Причерноморья. Тут же не только дело в людях, а в логистике. Нужны корабли, провиант, оружие, много чего, что стоит неимоверных денег. Тех денег, что сейчас отводятся на строительство мечети. Конечно же, визирь, как правоверный, не был против еще одной мечети, но строить ее он хотел за счет побежденных, например, персов.
Но визирь видел, что его влияние стало крайне незначительным, потому и хотел одержать решительные победы, чтобы благосклонность султана вновь вернулась.
Куюджу Мурад-паша ушел, но Кесем осталась. Женщина хотела своим телом закрепить результат встречи и победы над великим визирем. Она собиралась доставить такое удовольствие султану, что он забудется обо всем.
— Почему ты встречалась с русским послом, не имея моего повеления на это? — Ахмад одернул руки своей возлюбленной.
— Ну не тебе же, Великому, с ним встречаться? Я приняла дары, все, что дал русский посланник, уже принесли в твои покои. Там есть немало интересного, — рот Кесем говорил, а руки женщины жили по отдельному сценарию, расшнуровывая штаны султана.
— Должен же я знать, что они предлагают, — с придыханием говорил султан, так как главный «рычаг» управления Османской империей был уже в опытных руках красивой, хитрой и необычайно сексуальной, женщины.
— Мой господин, ах… ах… — Кесем стала томно дышать, не выпуская «инструмент управления». — Русси испугались, что мы можем пойти войной на них из-за Крыма. Ах… мой повелитель, ты… ах… лучший из мужчин… Но мы же не пойдем войной, нам в Крыму некого ставить… ах… пока некого. С русскими и Тохтамышем договоримся позже… ах… повелитель… Пусть напыщенный визирь принесет победу над персами, а после и с русскими решать станем, они ослабнут от войны с Польшей.