Лихость полковника и его отвага даже не граничили с безумием, они были по своей сути безумными. Но в тех двух битвах, в которых участвовал Рязанов, что были после начала головных болей, казака не взяла ни пуля, ни сабля. А убиваться самому — есть грех великий, даже, если подставиться под саблю врага.
И вот сейчас казацкий полковник, возглавляя казацкую лавину, мчался на врага. Вот уже он направил свой пистоль в сторону выезжающего навстречу казакам османского командира.
Аскер Мехмед Ага не услышал пули казака Рязанова, которая пробила командиру сипахов череп и свалила с седла, прерывая жизнь опытного воина. Однако, если с пулей и действует то, что ее не увидишь, то казак Рязанов успел не только увидеть стрелу, летящую ему в непокрытую голову, он успел усмехнуться и даже промелькнула мысль благодарности Богу за избавление.
Смерть двух командиров не повлияла особым образом на ситуацию. Казаки пронеслись мимо исполчавшихся турок, разряжая свои пистоли. Турки не остались в долгу и успели, пусть и не все, но выстрелить вдогонку казакам.
А сменивший командира Аслан Алимбек повел сипахов вслед убегающим русским наглецам.
*………….*………….*
Игнатов был доволен. Османы-таки ломанулись вперед. А чего им не рвануть за казаками, если впереди почти что и не было преград? Небольшие локальные укрепления, да и только. При этом не было видно ни одного защитника, пушек тоже не было. Османы даже приостановились перед такой преградой и послали вперед сотню своих воинов. И в этих всадников никто не стрелял. Лишь только десяток коней покалечились, попав в ямы. Но османские воины видели, где именно проходили казаки, так что быстро смекнули, что там нет никаких ям.
А вот казаки остановились и готовились к новой конной атаке. Сипахи, видимо решили, что сейчас будет та самая честная, классическая рубка на встречных и тут тяжелая конница должна бить легкую казацкую, пусть казаков и несколько больше сипахов.
Подтянулись и янычары, которые выстроились в линию и приготовились идти вперед.
Первый выстрел был за Игнатовым, именно он начинал отстрел врага. И этот выстрел прозвучал ровно тогда, как сипахи пришли в движение и уже были в пятидесяти шагах от первого флеша.
— Сразу после выстрелов поджигай! — приказал Игнатов одному из воинов.
— Тыщь! — прозвучал выстрел и началась работа.
Новая пуля отлично входила в ствол, заряжание было более быстрее, чем с простыми пищалями, даже с новыми кремневым замком. А еще эти пули очень кучно ложились. Сто тридцать метких выстрелов и почти сотня воинов османов уже ранены, либо убиты. Быстрая перезарядка при панике и недоумении врага и вновь выстрелы. Еще, еще.
Вот и янычары оживились и подошли чуть ближе. Эти, считающиеся лучшими, воины не видели врага и ориентировались на пороховые облачка, которые подымались из-за кустов, камней, земляных укреплений. Янычары стреляли «в ту степь», лишь в надежде кого-то достать. Но как достать того, кто уже сменил позицию? После трех выстрелов все стрелки меняли места своих лежек и смещались на три-четыре шага в сторону.
Казаки начали разгон и Игнатов прокричал, что теперь цель — янычары. С дезорганизованными сипахами, которые уже потеряли более ста всадников, казаки должны справиться.
— Бах! Ба-бах! — оглушительный гром закладывал уши.
Войсковой розмысл Димитрий Розум явно перестарался с зарядами. Взрывы были такими мощными, что содрогнулись горы и с вершин посыпались камни. Несколько больших камней прилетели и на позиции русских стрелков, ранив двоих человек и убив одного. Но больше пострадали, конечно враги, так как заряды были заложены рядом с местом, где были османские воины. Янычары потеряли четверть от своего полка, пусть часть этих потерь — это результат метких выстрелов стрелков.
В это же время казаки, разрядив свои пистолеты, сблизились с сипахами и завязался бой. Даже в явном меньшинстве, османские всадники оказались кусачей добычей, но тут определяющее слово «добычей».
— Вперед! — выкрикнул полковник Игнатов и шесть десятков стрелков, вооружившись двумя пистолетами, саблями или шпагами, кто чем ловчее орудовал, рванули на растерянных янычар.
Эту атаку активно поддерживали оставшиеся стрелки, которые быстро выбивали уже не командиров, их у османских воинов не осталось, а тех, кто пытался хоть как организовать своих товарищей. Было бы ошибкой дать противнику опомниться, только неорганизованность и напор, нельзя допустить даже сбивание врага в мелкие группы. Важно было, что взрывы, прозвучавшие рядом с янычарами не только убили многих, но большое количество врага оглушили. Даже легкие контузии сильно подрывали боевые возможности славных османских воинов, которые здесь и сейчас лишались статуса «лучших воинов» Европы.