- Здравствуйте, признаться, мы вас очень давно ждем! - раздраженно бросил козлоногий, сидящий в большом кресле в центре.
Собственно, ничего такого, обычный аховмедец - крупный, чуть больше обычного человека, но меньше орка, лицо человеческое, разве что вытянуто немного. Ноги ниже колен чуть отходят назад и превращаются в волосатые, козлиные, с копытами на концах. Единственное отличие от остальных представителей своего рода - на голове у него были крупные резные рога. Что-то значит? Высокородный перед ними. Это их, бедолаг, заставляют накладные рога носить. Поговаривают, будто раньше у всех аховмедцев такие были, шутили даже, что от неверности женщин их. Но потом вроде как пропали. То ли повырождались настоящие жители Матара, то ли магия крови на них так действовала.
Рядом с Его Высочеством стояло еще несколько козлоногих и змеехвостец. Они, как и Бруу То Вайл, с интересом смотрели на прибывших, но без спеси. Подумал Мих, что людям у аховмедцев можно многому поучиться. Гордые, но не надменные, воинственные, но не хвастливые, суровые, но большей частью справедливые. Единственное что, уж больно горячие. Хазарцы по сравнению с ними и вовсе образчики смирения и покаяния.
- Прошу прощения, Ваше Высочество. Мы прибыли сразу, как только смогли, - сначала поклонился Меркулов, а потом ответствовал.
Орчук, ранее не бывавший при высоком обществе, попросту решил повторять за господином, чай спина не переломится.
- Мы требуем, чтобы вы в скорейшее же время нашли убийцу Рее Ол Дейна!
- Конечно, Ваше Высочество. Мы предпримем все возможное. Скажите, пожалуйста, как это произошло?
- Рее Ол Дейн возвращался из города, - раздраженно ответил козлоногий, - по своему делу. И уже в Захожей слободе, в квартале отсюда, его прирезали. Как паршивую собаку!
- По своему делу? - Удивился Витольд Львович.
- Рее Ол Дейн прислужник, но не слуга. Он вольный. Слуга вот этот, - аховмедец ткнул пальцем в змеехвостца.
- Кто обнаружил Рее Ол Дейна?
- Маар То Кин, - указал Его Высочество на старика-аховмедца, стоявшего рядом, и тот вышел вперед. Телосложением тот был похлипче принца, но все же статью обделен не был.
- Расскажите, пожалуйста, что видели, - попросил Витольд Львович.
Миху показалось, что высокородный козлоногий нервно застучал копытом об пол. Но старик, вроде, не обратил на это обстоятельство ни малейшего внимания и стал говорить.
- Уже почти смеркалось. Я возвращался по мелкому поручению господина, - копыто при этих словах буквально застрекотало. Маар То Кин сделал паузу и продолжил. - И тогда увидел несчастного Рее Ол Дейна. Он уже был мертв.
- И никаких свидетелей?
- Ни одного живого существа.
- Может, вы что-то заметили?
- Заметил, мертвого Рее Ол Дейна, - огрызнулся старик.
- Тело Рее Ол Дейна сейчас...
- В вашем городском морге, - презрительно бросил Бруу То Вайл. - Ваше ведомство прислало какое-то предписание о "судебном осмотре и вскрытия тела в случае совершения злодеяния". Нам надо завтра сжечь его и отослать прах на родину. Я прибыл сюда от лица Его Величества обсудить вопросы мира, а моего соотечественника убивают на улицах Моршана!
- Мы обязательно найдем виновника. И я поспособствую, чтобы сегодня же вам отдали тело для "хаол ото".
Взгляд Бруу То Вайла изменился, в нем внезапно проступило уважение.
- Я буду вам очень признателен, - тон аховмедца потеплел. - Прошу прощения, я не запомнил, как вас зовут.
- Меркулов Витольд Львович.
- Вы мне нравитесь, Витольд Львович. Прошу вас, найдите преступника и пусть его смерть будет долгой и мучительной.
- Я приложу все силы, - поклонился Меркулов.
Мих повторил движения господина, а пока нагибался, думал: "это к чему хозяин все силы приложит: чтобы найти душегубца или убить его наиболее мучительно?".
Уже оказавшись в послушно ожидавшей снаружи пролетке, орчук отер лоб и почувствовал, как взмокла спина. Не его это дело вести переговоры, хоть и молчал, а вон как утомился.
- Любезнейший, в городской морг.
Извозчик выпучил глаза, но ума промолчать хватило.
- Что, Михайло, думаешь? - когда пролетка побежала по мостовой, спросил Меркулов.
- А чего тут думать, - деланно беззаботно отвечал орчук, хотя в голове у него все закипело. Как же, его сам господин спрашивает, - не говорят всей правды. У этого старика, как бишь его... Макар...
- Маар То Кина, - подсказал титулярный советник.
- У него глаза бегали. И рожу он два раза тер, верный признак.
- Так ты у нас физиогномист? - Удивился Меркулов.
- Вы, господин, если обижать хотите, обижайте, я привычный, - потупился Мих. - Только просьба одна, на людях не поносите.
Витольд Львович рассмеялся, наверное, впервые за все время их знакомства. Ладно хохотал, по-мальчишески, закидывая голову и хлопая себя по колену. Вроде как ни старался быть холодным и сдержанным, а жизненный ключ все равно бил в нем изнутри.
- Физиогномика - наука чтения человека по лицу. То есть, посмотрел и сразу понимаешь, каков перед тобой собеседник, добр ли, зол, болен-здоров.
- Экие вы все слова придумываете заковыристые, - изумился большому уму господина Мих.
- А в общем ты прав. Маар То Кин волновался. Но говорил правду. Только ту, которую ему разрешил поведать Бруу То Вайл.
- Как же он запрещал, ежели молчал?
- У аховмедцев, помимо своего языка, есть диковинный метод общения, придуманный чуть меньше ста лет назад неким Морз Эс Эмом. Это своего рода способ кодирования. Ну, то есть... - Меркулов увидел озабоченное лицо Миха и задумался, - смотри.
Он четыре раза постучал костяшкой пальца о деревянный обод сидения, причем после второго удара сделал небольшую паузу.
- Это на морзянке буква Л. А из букв можно складывать слова и общаться друг с другом. Выглядит лишь трудно, на деле ничего особенного. Один из гоблинарцев недавно и вовсе придумал передавать подобным образом сообщения по проводам.
- Чего только в мире не делается, - пошла у орчука от обилия сведений кругом голова.
- Другие пробовали передавать сигналы подобным образом с помощью света... - Витольд Львович вдруг запнулся, поняв, что его занесло куда-то не туда. - Так вот, Его Высочество сказал Маар То Кину, чтобы он не говорил о положении убитого. О каком положении, спрашивается?
- А спрашивал этой перестукивалкой на каком языке? - Поинтересовался Мих.
- На аховмедском. Я умею на нем бегло разговаривать, знаю несколько их обычаев, отец научил, - сразу пресек дальнейшие расспросы Меркулов. - Еще вопрос: Толмачевский переулок, один из самых проходных, после смерти аховмедца вдруг пустеет. Это на закате! А ведь Захожая слобода...
- Стоит до утра, - закончил известную в народе присказку орчук.
- Именно. Знают, кто это сделал, точно знают, но очень боятся. Ладно, с этим мы еще разберемся. Есть у меня пара идей. Вот только посмотрим, что там с Рее Ол Дейном. Человеческое тело, то есть, тело всякого существа, даже после смерти может многое о себе рассказать. Или ты противишься мертвым?
- Да бог с вами, господин, чего их противиться? Покойники самые незлобливые существа, что аховмедец, что человек. Другое дело живые. Вот кого опасайся. Я к другому. Покушать бы чего, господин. Вы не думайте, мне Его высокоблагородие Константин Никифорович авансу дал, я заплачу.
- Да, признаться, несколько забыл о еде, - смутился Витольд Львович.
- Вы, господин, не обижайтесь, я орчук простой, но вам бы с едой как раз дружить надобно. Любую пищу, что пожирнее, понаваристее, похлебки разномастные, каши явствовать. Мясо, опять же, но не жареное на катайский манер, когда весь сок из него выходит, а в супе, чтобы с бульоном. Можно картошку попросту отварить, натереть чесноком да зеленью посыпать...
- Понял, понял, - нетерпеливо отмахнулся Витольд Львович, раззадоренный рассказами орчука, вследствие чего у Его благородия призывно заурчала утроба. И правду ведь, почти ничего не ел сегодня. - Но сначала в морг, а то чего доброго замутит еще.
- Вы зря это, господин, я не впечатлительный. Бывало и в мертвецких подрабатывал: мыл, убирал...