— Я так понимаю, вы хотите тем самым сказать, что Корд и его “пол” это делать не может? — осторожно спросил Панер. — Но он выглядит как представитель мужского населения.
— Это отчасти и так, и не так, — ответил Добреску. — Когда мы называем пол “мужским”, говоря, например, о Корде, это в принципе правильно, если иметь в виду, что у него должно быть от четырех до шести гамет, по сути являющихся активными клетками. О соответствующем наборе хромосом я сейчас не говорю. Так вот, как только гаметы внедрены, они тут же оплодотворяют женские яйцеклетки, превращающиеся в свободно плавающие зиготы, расположенные в яйцевых мешочках того, кого я, пользуясь техническим языком, назвал бы “мужчиной-яйценосом”. — Медик слегка скривился. — Между прочим, на Земле есть некоторые виды рыб, ведущие себя схожим образом. На Мардуке же это обычное явление.
— Итак, Корд на самом деле женщина? — спросил Панер.
— Технически — да. Но есть еще социологический аспект, в соответствии с которым он, естественно, мужчина. Путаница этих двух моментов и сбивает с толку программу.
— И меня, — призналась О'Кейси. — Но я уверена, что вы правы. Мы не слишком тщательно изучили языковое ядро, от которого отталкивались, и я, естественно, никогда и не утверждала, что оно идеально и учитывает такие тонкости. Но даже если бы я была в курсе, то все равно не знала бы, как их правильно учесть. Искусственный интеллект может вести себя непредсказуемым образом и выдавать полнейшую чушь, когда ему не хватает точных, фиксированных определений.
— Я не женщина, — неожиданно заявил Корд.
— Шаман Корд, — сказала Элеонора. — У нас проблемы с программой перевода. Так что можете не обращать внимания на нашу дискуссию.
— Хорошо, — сказал шаман. — Я могу понять, что у вас проблемы с вашими машинами. У вас они постоянно. Но еще раз повторяю, что я не женщина.
— Какое слово он только что употребил? — спросил Добреску.
— “Блек тюл?” — Элеонора сверилась с электронным блокнотом. — Этимологически получается что-то типа “то, что носит; то, что носит яйца”? Или “тот, который высиживает яйца”? Готова поклясться, это что-то в этом роде.
— А моя ящеропсина? — спросил Роджер, поглядев на умильно сопящую ящерку.
— Еще один интересный аспект местной биологии, — ответил Добреску. — На Мардуке доминируют два семейства живых организмов. Можно, если угодно, провести аналогию с земными рептилиями и амфибиями. Так, Корд — “амфибия”, к ним же можно отнести чертовых тварей, чертовых крокодилов и больших бестий. Все они обладают слизистой кожей и сходным строением внутренних органов.
— Однако большинство животных — к ним, кстати, относятся ящеропсины и флер-та — устроены принципиально по-другому: кожа у них сухая, иначе функционируют и почти все остальные органы — сердце, желудок, почки.
— Так все-таки ящеропсина — он или она? — нетерпеливо спросил Роджер.
— Она, она, — ответил Добреску. — Аналог земной рептилии. Так что ждите: у вашей любимицы рано или поздно появятся детки. Ну, яйца.
— А что нам делать с программой перевода? — спросил Роджер.
— Я думаю, не стоит что-либо менять, — сказал Панер. — Людей мы проинформируем, объясним, что у мардуканцев “плавающий” пол, но оставим все как есть. Ведь, как правильно заметила Элеонора, отличие чисто техническое, а поскольку среди нас нет ксенобиологов, я полагаю, что мы смело можем закрыть на это глаза. Я не думаю, что возникнут серьезные проблемы, а потому не считаю необходимым смущать команду или переделывать программу.
— Убедитесь хотя бы, что они знают, — чопорно заявил Корд, — что я никакой не яйценос.
— Он женщина? — спросил Джулиан.
— Типа этого, — рассмеялся Роджер. — Но советую вам обращаться к нему как к мужчине. И молите бога, чтобы программа не споткнулась. — Встроенный в чип переводчик уже несколько раз ошибался, например в случаях с Поертеной и Денатом. К счастью, пострадавшие не обиделись. Пинопанец почти сразу забыл об этом, а Денат удовлетворился устными извинениями.
— О бог мой, — покачал головой Джулиан. — Когда мы наконец покинем эту дурацкую планету? А то постоянные заморочки уже доконали.
Проходя мимо рядового Гелерта, Роджер похлопал его по плечу. Пехотинец в ответ криво оскалился и перекинул копье через плечо. По-видимому, Гелерт все еще считал, что солдату не подобает носить подобные штуковины.
Все бойцы вооружились мардуканским оружием. Трофеи исчислялись тысячами, так что каждый выбирал на свой вкус. Поскольку местное оружие в исходном виде для землян не годилось, войтанцы пошли гостям навстречу и адаптировали его до нужных размеров. Теперь у команды были короткие мечи (или длинные кинжалы, по мардуканским понятиям), овальные щиты и, по меньшей мере, по одному копью или дротику на каждого солдата.
В течение трех недель, пока отряд восстанавливал силы, бойцы возобновили тренировки. Конечно, до мастерства мардуканцев им было далеко; ведь туземцы, можно сказать, чуть ли не рождались с оружием в руках, но, в отличие от последних, земляне все-таки в первую очередь были солдатами. Их тренировки носили в основном коллективный характер, пронизанный духом взаимопомощи. Главный упор делался не на то, чтобы выпестовать индивидуальных супергероев, а на то, чтобы осуществлять определенные маневры повзводно. К примеру, одно подразделение удерживает стену, а другое с оружием в руках пытается эту стену взять. Ставка делалась не на личный героизм, а на согласованность в действиях.