— Странная разница, — сказал Джулиан, обращаясь к Диспреукс, но та в ответ лишь пожала плечами, оглядывая бескрайнюю ширь полей. — Я, конечно, не фермер, — продолжал сержант, — но все равно очень странно.
— Я думаю, что очень скоро мы это выясним, — сказала Нимашет.
— Дианда, — промолвил, обращаясь к О'Кейси, странствующий жестянщик. — Это… урдак в возане… типа этого, — закончил он, кивнув на хамелеоновскую униформу, в которую была одета Элеонора.
Туземца звали Кедер Бьян. Он, по-видимому, ожидал вознаграждения за свои услуги, вызвавшись проводить невежественных иноземцев в маячивший впереди город, но Элеонора не стала его расстраивать, обрадовавшись представившемуся случаю. Для О'Кейси это был очень удобный способ модифицировать несовершенную языковую программу, тем паче, что жестянщик оказался весьма словоохотливым и успел с три короба наговорить про Пасул и тамошние порядки. Единственное, что изумляло, — его странная неосведомленность относительно Маршада. Поразили ее и маршадские караульные на другой стороне моста. В отличие от пасульских охранников, эти при виде процессии просто отступили в сторону, словно заранее ожидали их появления.
— Понятно. Что-то вроде льна или хлопка! — сказала Элеонора, успевшая уже значительно подредактировать программу перевода.
— Да, — ответил туземец. Он почесал свой рог, обдумывая, как лучше объяснить. — Мы делаем из него одежду на продажу.
— Понятно, — повторила Элеонора. — А где пищевые зерновые? — спросила она, оглядываясь вокруг. — Мне казалось, что вы должны выращивать значительно больше ячменного риса.
— Вы, наверное, правы, — ответил Бьян, опять потрогав рог. — Я не очень-то разбираюсь в фермерских делах. Я чиню вещи, — он показал на свой мешок с инструментами. — Наверное, где-нибудь еще есть фермы, я не знаю.
— Кто владелец этой земли?
Еще в Ку'Нкоке Элеонора была приятно удивлена, что тамошние фермеры по большей части владеют своею собственной землей. Фермерские угодья неизменно передавались по наследству, разумеется с учетом хитроумных законов и правил. По одному из таких законов, например, права наследства лишались большинство младших сыновей. Впрочем, это являлось и является общей проблемой для аграрных сообществ во всей Галактике, и важный момент здесь заключается в том, что фермерские земли никогда не разбивались на множество более мелких, так как иначе ими трудно было бы управлять.
— Я точно не знаю, — ответил жестянщик, опять почесав свой рог. — Никогда не интересовался.
Элеонора прищурилась, затем весело засмеялась. Поведение жестянщика было более чем странным. С одной стороны, он с готовностью выкладывал любые подробности, касавшиеся Пасула, с другой — моментально замолкал, когда речь заходила о его собственном родном городе. О'Кейси и дня не прожила бы при императорском дворе, если бы не держала ухо востро. А тут уже явно пора было бить тревогу.
— Интересно, — искренне сказала она. — Мне кажется, что жестянщики не бывают такими невнимательными, а?
— Да нет, — ответил Бьян. — Просто я спешу возвратиться в мой прекрасный город!
— Замечательный город, — заметила Косутик, пощупав мочку уха.
— Да, неплохой, — ответил Панер.
Маршад был, пожалуй, побольше, чем Ку'Нкок, но меньше древнего Войтана. Улицы города, беря свое начало от нескольких ворот в стене, тянулись в сторону центрального холма.
Ворота поражали своей необычностью. Изготовленные из толстых, идеально пригнанных и даже законопаченных досок, они были облицованы у основания медью, стоившей, должно быть, целое состояние. Цоколь ворот разрушился совершенно, и если какой-нибудь металл когда-либо и покрывал его, то сейчас от него не осталось и следа.
Все остальное, постепенно открывавшееся взгляду наших героев, пребывало в таком же плачевном состоянии. Городские стены были выше войтанских, но выглядели, пожалуй, даже хуже. Бесчисленные парапеты давно уже рухнули вниз, превратившись в каменные обломки, сваленные у основания главной стены. Наружные камни местами совершенно осыпались. Одна секция стены была так сильно повреждена, что ее с тем же успехом можно было назвать дырой. Вообще, следы запустения и разрухи усматривались почти везде.
Сразу за воротами открывалась довольно просторная площадь, непосредственно за которой возвышался на холме сам город, состоявший из запутанного лабиринта узких, петляющих улочек и туннелей. Дома, построенные большей частью из камня, розового гранита и ярко-белого известняка и представлявшие собой смешение всех мыслимых стилей, в жутком беспорядке громоздились один над другим.
Улицы и переулки города были настолько узки, что даже по центральному бульвару отряду приходилось пробираться с трудом. По бокам бульвара были вырыты довольно широкие водосточные канавы, соединявшиеся с узкими желобами, тянувшимися вдоль остальных улиц. Нижние этажи зданий являлись далеко не идеальным местом для проживания: зловонная жижа дренажных каналов — смесь фекалий и прочей гнили — была почти взрывоопасной.