Илья Одинец
Импланты
Часть 1. ИМПЛАНТЫ
Глава 1. Уникум
Испытательный полигон представлял собой огромное, величиной в десять футбольных полей пространство, огороженное высоким бетонным забором. Но чтобы увидеть забор, нужно было преодолеть завалы металлолома, автомобильных покрышек, старых моторных лодок, мотоциклов, ржавых контейнеров и прочего мусора, которого обычно полно на кладбищах техники. Свободного пространства на полигоне мало, исключение составляли только беговые дорожки у западной стены.
Когда Алекс Тропинин увидел все это, едва удержался оттого, чтобы не открыть рот.
— Не зевай, шпон! — прикрикнули сзади.
Алекс едва успел пригнуться — над головой с диким лязгом, хлопнув не запертой дверцей, пролетел кузов старенькой ржавой "Волги". Трижды перевернувшись в воздухе, остов автомобиля приземлился где-то между башней Т-80 и чем-то сферическим, напоминающим первый искусственный космический спутник СССР.
— Жить надоело?
Тропинин обернулся на окрик, и увидел невысокого бритого парня, лет двадцати пяти — двадцати семи в черных спортивных штанах и белой футболке. Мускулистый, приземистый, широкоплечий он был очень похож на него самого, да и, пожалуй, на всех остальных учеников "Школы подготовки охраны". Только лицо незнакомца искажала гримаса насмешки и презрения. Алекс мысленно поморщился. Охранник должен быть бесстрастен и внутренне собран, эмоции — это помеха. Физиологические реакции организма на злость или возбуждение могут отразиться на силе, меткости, самообладании, и тогда схлопотать пулю в лоб проще простого.
— Тебя спрашиваю, косой! Жить надоело?
— Ну чего ты к нему пристал? — из-за гигантского промышленного холодильника без дверцы вышел еще один молодой человек, телосложением, словно две гантели похожий на первого. Только волосы у него были темно-каштановые, а на правом бицепсе виднелась татуировка в виде черепа.
— Чего тебе, рыжий? Иди, куда шел.
— Хватит уже новичков третировать. Оставь парня в покое. И предупреждай, когда бросаешь.
Алекс не обрадовался защитнику, он сам мог постоять за себя, но, похоже, рыжий говорит искренне, не строит из себя покровителя, а хочет поставить силача на место.
— Кто его вообще на полигон выпустил? — продолжил бритый. — Он минимум месяц в залах заниматься должен, прежде чем на полигон выходить, а его я вообще впервые вижу. Ни на стрельбах не появлялся, ни на психологии, ни на лекции о современных средствах слежения, да вообще ни на одном занятии.
— Я уникум, — вызывающе ответил Тропинин.
— Тоже мне, уникум. На стандартный набор денег хватило, а чтобы косоглазие исправить, не хватило. Или ты потому уникум, что не стал исправлять?
— Все, Банан, иди тренируйся. Не приставай, — вновь вмешался рыжий.
— А пусть ответит, — бритый подбоченился, но в голосе его слышался смех. — Что, уникум? Не хватило денег-то?
— Не хватило, — буркнул Алекс и отвернулся.
Ему не было дела до мнения Банана о своей внешности, он пришел в Школу, потому что у него есть мечта, вот ее воплощением и нужно заниматься, не отвлекаясь на перебранки.
— Не обращай на него внимания, — Тропинин почувствовал, как крепкая ладонь осторожно, но сильно похлопала его по плечу. — Я Илья.
— Алекс.
Молодые люди пожали друг другу руки.
— А ты и правда шпон? — поинтересовался рыжий.
Тропинин уже слышал это слово из уст бритого Банана, но не знал его значения, поэтому округлил глаза.
— Ну, новичок, то есть, — пояснил Илья. — "Школа подготовки охраны. Новичок" — шпон.
— Ну, если так, то да. Новичок. Третий день.
— А зачем на полигон вылез?
— Любопытно стало. А ты здесь сколько?
— Пять месяцев. Еще месяц, и базовый курс охранника пройден. Пробежаться не хочешь?
— Можно.
— Наперегонки?
— Давай.
Пять беговых дорожек протянулись вдоль западной стены испытательного полигона. Ровные, пружинистые, они идеально подходили для соревнований. Длина — километр, по обеим сторонам датчики, фиксирующие скорость.
Со времени пребывания в клинике Алекс еще ни разу не бегал, вернее, ни разу не выкладывался полностью, и ему было любопытно узнать, каковы возможности его нового организма.
Илья присел, уперся руками в стартовую линию, Тропинин последовал его примеру.
— Обратный отсчет, — произнес где-то рядом бесстрастный металлический голос. — Пять, четыре, три, два, один, старт.
Алекс рванул с места.
Он бежал так, как никогда раньше не бегал. Ноги молотили дорожку с невозможной для обычных смертных скоростью, кажется, он мог бы обогнать автомобиль. Сердце стучало, как молот, легкие качали воздух, но усталости не чувствовалось.
Алекс скосил глаза. Илья бежал рядом, не отставая ни на шаг. На табло, промелькнувшем справа, светилась краткая надпись: "38 сек.". Тропинин улыбнулся и ускорился.
Пришел первым, но обогнал рыжеволосого соперника лишь на две сотых секунды.
— Круто, — Илья уперся руками в колени и трижды глубоко вдохнул. — Мировой рекорд мы с тобой обогнали. Жаль, наши результаты никому не нужны.
— Да кому вообще нужны результаты? Что ни соревнование, то скандал. Не любят в спорте имплантов.
— Сдается мне, нас вообще мало кто любит.
Алекс не ответил. На этот счет у него имелось свое мнение, но делиться им с рыжим Ильей он не собирался. По крайней мере, пока.
В душевой они оказались в соседних кабинках.
— А ты, — громко, пытаясь перекричать звук льющейся на кафельный пол воды, спросил Илья, — действительно уникум? У тебя есть нечто помимо стандартного набора?
Алекс сделал вид, будто не расслышал вопроса. Он доверял молодому человеку, но пока не решил, стоит ли говорить об этом, тем более здесь, в душевой, где помимо них, блестя мокрыми и красными от горячей воды телами, ходят другие ученики Школы.
— Правильно делаешь, что молчишь, — крикнул Илья и, обойдя полупрозрачную перегородку, заглянул в кабину к товарищу. — Люди разные бывают, — он немного понизил голос, — скажешь кому, гнобить начнут, подножки ставить, а как Заказчик придет, и вовсе… В прошлом году одного парня забили. До смерти. Чтобы он на смотр не явился. Так что лучше молчи.
Алекс кивнул. Похоже, этот Илья понимает, о чем говорит.
— Кстати о Заказчике, — молодой человек сделал знак, чтобы Алекс приблизился, и еще больше понизил голос: — Начальство завтра какую-то шишку ждет. Наверняка внеплановый смотр объявят. Будь готов на полигон выйти.
— А разве они и новичков тоже смотрят?
— Смотрят. В поисках уникумов, которым занятия в Школе на фиг не нужны.
Илья вернулся в свою кабинку, а Тропинин задумался. Если завтра первый смотр, нужно быть готовым. Жаль, он не успел потренироваться и бросить хотя бы одну машину. Банан наверняка произведет впечатление, а ему придется ждать второго шанса.
Борис Игнатьевич Голицын свою дворянскую фамилию полностью оправдывал. Сухопарый, среднего роста, с большим костистым носом, впалыми щеками и начинающими седеть волосами, он являлся воплощением аристократизма, копией пожилых дядечек со старинных портретов, на нижней раме которых выгравировано: "граф такой-то".
Борис Игнатьевич никогда не кричал, не выражался, не делал резких движений, ходил с высоко поднятым подбородком и любил смокинги. Он ездил на черном "Мерседесе", пользовался черной тростью с золотым набалдашником в виде головы льва, и при разговоре трогал золотой перстень с огромным черным обсидианом на среднем пальце правой руки.
Все, кому выпало счастье общаться с ним минуту, называли пятидесяти шести летнего мужчину "милым" и "старомодным", те же, кто общался с ним годами, называли Голицына не иначе как Лев — с уважением и трепетом в голосе. Потому что Борис Игнатьевич работал начальником службы безопасности самого знаменитого человека страны и убивал людей.
Водитель заглушил мотор черного "Мерседеса", вышел из машины, поспешно обежал ее и распахнул дверцу босса.