Рондоксу вовсе не показалось это странным. Едва ли зеленое сукно, покрывающее стол для плинкета, способно пожелтеть.
– А ведь мы с вами как будто не состоим в знакомстве? – радостно улыбался собеседник, также бесцеремонно его осматривая.
– Как-то не имел чести, – согласился Рондокс. С присущей ему брезгливостью, он заметил комочки грязи на шее типа в балахоне и поморщился.
– Вы здесь живете? – спросил он на всякий случай, дабы не показаться неучтивым.
Назойливый субъект пробормотал нечто невразумительное, что-то типа «и так будет всегда». Потом он, попеременно вытерев обе руки о свою хламиду, решительно протянул одну из них Рондоксу.
– Виней-восьмой, король. А это все – мои владения, – заявил король и показал грязным рукавом, но не хламиды уже, а мантии.
Руку пришлось пожать.
– В таком разе имею вас пригласить. В замок. Чаю попить.
Рондокс быстро согласился и они пошли по вечнозеленой равнине.
Виней-Восьмой прыгающей походкой забегал вперед и, поворачивая лоснящееся лицо на Рондокса, пытался рассказать какой-то фривольный или даже непотребный анекдот, что ему никак не удавалось. То он спотыкался, то путался в своей развесистой мантии, то короля вдруг охватывало неодолимое желание сплюнуть.
Все же Рондокс без труда признал в этом анекдоте историю, которая произошла с ним самим лет восемь назад и слабо улыбнулся. Король, принял его улыбку по-королевски на свой счет и, заглядывая в глаза Рондокса, откровенно заржал. Рондокс слабо поморщился. На это Виней-Восьмой уже никак не успел отреагировать.
Как будто бы из-под земли, но все же, кажется, откуда-то сверху, с неба, на путников спикировало нечто трудноразличимое, но размеров громадных: злобствующее и лохматое.
– Ать! – всхлипнул Виней-восьмой и стремительно бросился своей тушей на сукно равнины. Рондокс тут же последовал его примеру, присовокупив к реплике короля соответствующее случаю замечание. Это трудноразличимое существо взрыхлило и царапнуло воздух над их телами и устремилось ввысь, за облака.
– Уф! – отреагировал король, повеселев. – Могли бы, однако, и не попить чаю… А чай-то полезен…
Он поднялся и, отряхиваясь, зашагал дальше, ничего больше не поясняя. Озадаченному Рондоксу пришлось двинуться за ним.
– Что же это было, ваша милость?
– Пустяк! – отмахнулся король. – Это просто глуповатый пустяк, старина, что еще будет вовсе!
Виней-Восьмой снова заржал, словно преподнес какую-то шутку. Рондокс пожал плечами и тут увидел, что они уже стоят перед небольшим, серо-каменным замком, с высокими декоративными башнями.
– Все собираюсь вырыть ров и напустить туда воды, да никак часов не подыщу, – задумчиво сообщил король, после чего заметно оживился. – Вот сюда, пожалуйста… Попрошу без всяких там, по-простому…
Они прошли в небольшую дверь, обитую детскими погремушками.
– Вот здесь надо шагать поосторожнее, – вещал король в темноте прихожей, – сейчас мы почти что дома…
Рондокс ухватил косноязычного короля за его грязную мантию и ступал за ним следом. Через пару пролетов они вышли к факелу, освещавшему грязный коридор.
– Ваша милость, мне право неудобно, – сказал Рондокс.
– Что теперь?
Рондокс обстоятельно пояснил в его спину, король, улыбаясь, повернулся.
– Вот она, та самая дверь. Сюда вам следует, старина. Вы не торопитесь, я вас жду непременно… Чайку попьем, – напомнил король, шутливо тыча Рондокса в бок. – С королевой вас представлю, тоже Восьмая, королева-то…
Рондокс попятился под напором шутливых тычков короля к указанной двери и послушно кивал головой, напоминая этим лошадь. Задом он открыл дверь и, кивнув еще раз, захлопнул ее за собой…
Следующим же шагом Рондокс провалился в пустоту, наполненную внезапными звуками и ядовитыми красками. Падение было мимолетным, а впрочем и его не было. Никуда Рондокс не падал. Только что он находился в каком-то игрушечном замке и теперь попал в столь же необъяснимые, но совершенно достоверные джунгли.
Рондокс поднялся с колен и осмотрелся. Ничто вокруг уже не наводило на мысль о существовании какой-либо двери, через которую он мог сюда попасть. Сплетение невиданных цветов, лиан, каких-то экзотических растений, щебетание птиц, грузно перелетавших с ветки на ветку – вот что встретило его в этом месте.
Рондокс поднял глаза вверх и увидел всю ту же растительность, пропитанную мягким лучезарным светом.
«Ну, и куда я попал теперь? – спросил Рондокс сам себя. – Правильно ли понял меня король? И куда он вообще подевался?»
Рондокс стал продираться сквозь заросли, стараясь держаться одного направления. Он уже не верил, что это оранжерея замка. Сколько ему предстоит еще идти по этим джунглям? Удастся ли вообще из них выбраться куда-нибудь, где есть хотя бы телефон, бар или банк?
– Печальный конец ожидал путника в конце его пути, – пробормотал Рондокс, невольно улыбнувшись.
Всего-то через сотню шагов, он отодвинул нависшие лианы и не встретил уже пестрой преграды. Рондокс вышел к большому водоему, по краям выложенному мраморными плитками мягкого голубого цвета, отчего вода искрилась. Рондокс чуть было не упал в него, но успел уцепиться за лиану: водоем начинался сразу же после зарослей.
На другом берегу Рондокс увидел искусственную отмель, покрытую белым песком, и решил выбраться к ней.
«Хозяину может не понравиться, если я буду в нем плескаться, – подумал Рондокс. – Неизвестно, есть ли у него ружье. Давай-ка, старина, пройдись еще немного…»
Рондокс стал снова продираться сквозь заросли, забирая постепенно вправо. Он вышел на отмель и вздрогнул от неожиданности: на песке, возле кромки воды, лежала совершенно обнаженная и совершенно красивая женщина, с черными, как смоль, волосами и фигурой речной нимфы, нимфы, прижившейся возле искусственного водоема.
Она лежала на толстой, высотой в ладонь, подстилке, которую обступали явства и вина в длинных бутылках. Тут только Рондокс, вместе с трепетом перед таким прекрасным женским телом, почувствовал позывы голода.
Он решил действовать смело и, шагнув на песок, приблизился к загорающей хозяйке.
– Извините меня, кажется, я заблудился в ваших владениях, – сказал он как можно вежливее.
Женщина, ничуть не испугавшись, села, поджав под себя ноги, отчего стала еще более волнующей.
– Я давно уже заметила вас, – сказала она, прищуриваясь. – Сначала вы вышли вон к тому берегу, где в прошлом году Херц выловил ядовитого паука.
Рондокс проследил за ее взглядом.
– Так уж получилось, я, право, сам не знаю, как я здесь оказался… – пробормотал он, смущаясь ее наготы и вместе с тем чувствуя необыкновенную приподнятость.
– Хотите разделить со мной трапезу? – женщина мило улыбнулась. – Прошу вас, не стесняйтесь, мне так скучно бывает одной, а муж у меня такой дегенерат, что и поговорить-то с ним не удается…
– Спасибо, я действительно здорово проголодался, – признательно ответил Рондокс, все еще пряча глаза от обнаженного тела. – Только, может быть, вам лучше одеться…
Женщина удивленно поймала его глубоким голубым взглядом.
– Вас смущает, что я не одета? – спросила она, сквозь прищур своей обворожительной улыбки.
Рондокс смутился.
– Видите ли, я родом из тех мест… В общем-то, так оно и есть, – честно отвечал он.
– Почему же? Ну же, говорите, не бойтесь, мы же с вами почти стали друзьями…
Смутно улавливая свои эротические мысли, Рондокс пожал плечами и сказал как можно непринужденнее:
– Вы прекрасны и, разумеется, видя вас, нормальный мужчина не может остаться равнодушным.
Бывало и так, что такое откровение приводило Рондокса прямым путем в постель очередной его знакомой, и сейчас он почувствовал привычное томление.
Женщина наклонила голову, все так же улыбаясь. Потом поднесла свою смуглую и тонкую кисть к губам и сказала в приборчик, надетый на запястье только одно слово – «Херц». Рондокс стоял столб столбом, пытаясь предположить, что же последует за этим. И ошибся.