Вдруг в дверь внятно постучали, и Лика, шепнув гостю «Хозяин!», отперла ее. Вошел невзрачный, мелкий парень и молча сел за стол (Тамара резво пересела на тахту). Н. выдержал паузу, колеблясь между линиями поведения, но все же предложил вошедшему присоединиться к веселью. Бутылка быстро опустела. Хмельной и злой господин Н., продолжая тупить, предложил Лике повторить поход в павильон. Сходили, купив тот же набор. «Веселье» продолжилось, но слитная картина бытия с какого-то момента стала для опьяневшего Н. дискретной: вот они еще сидят за столом и раскрасневшаяся Лика козыряет знакомством с известным в области уголовно-финансовым авторитетом, ее земляком…; вот она ушла за шкаф с «хозяином», а Тамара пересела на табурет рядом с «гостем»…; вот тем, за шкафом, понадобилась простыня («что, на голом полу?», — вяло удивился Н.)…; вот он втолковывает Тамаре (встряхивая ее за коленку) о ее сходстве с гейшей…; вот она объявляет ему расценки: 150 рублей обычный секс, 50 рублей минет.
— Дешево, — говорит он, шарит у себя в карманах и удивляется: — Всего шестьдесят, больше нет. Может, скинешь, по дружбе?
— Не положено, — говорит Тамара. — Давайте сделаю минет.
Он жмет плечами, она просит прилечь на тахту («Как в медпункте», — мелькает мысль), тянет с него брюки вместе с трусами и сбрасывает с себя свитер. Под ним — ничего, лишь белое юное тело с миниатюрными грудками. Она улыбается ему, отслеживая произведенное впечатление, и, склонившись, берет в рот головку вялого члена. Тот, реагируя, растет, Тамара обхватывает его ладошкой и дрочит, одновременно всасываясь губами и небом. Долго такой натиск Н. сдержать не сумел и впрыснул порцию семени в теплый рот. Она профессионально сплюнула на пол и продолжила ласки. Но член уже увядал и скоро вновь превратился в скромный писун. Финита ла комедия.
Они поднялись с тахты, полуотвернулись друг от друга и стали одеваться. Затем господин Н. надел пальто и замешкался.
— Не забывайте нас, заходите еще. И не нужно столько тратить на водку, — напутствовала его Тамара.
— Да, да, конечно, — сказал он почти искренне. — Обязательно зайдем.
И вышел в ночь.
Четверг
Проснувшись, Н. тотчас вспомнил продажных бедолаг, их ужасную комнату и свое дурацкое поведение. Сморщившись, как от зубной боли, он прошлепал в ванную, встал под душ и долго, с ожесточением терся массажной рукавицей. Бреясь, он вглядывался в свое порочное лицо, специально строя безобразные гримасы… Впрочем, позавтракал с аппетитом и выбросил ненужные мысли из головы.
На остановке его ожидал сюрприз: элегантная молодая женщина с прямо-таки роскошной попеттой, при виде которой у господина Н. затрепетали ноздри и стал наливаться силой член. Совершенные обводы ягодиц и бедер сочетались со значительным их объемом, причем каждая ягодица жила как бы сама по себе, чуть колыхаясь при переступании дамы с ноги на ногу. А уж когда она двинулась к подходившему автобусу, эти бедра начали выписывать что-то вроде восьмерки, а ягодицы, чуть запаздывая в движении, стали мотаться под свободным пальто: влево-вправо, влево-вправо… Презрев доводы разума, господин Н. почти бросился вслед за феерической дамой, на подножку автобуса. На краткий миг она задержалась на площадке в суете входящих, и Н., страстно вожделея, обнял податливые бедра… Змеиным движением женщина выскользнула из его рук и в три-четыре шага передвинулась в переднюю часть салона. Господин Н. устремился за ней — и оказался в «мертвой зоне». Так на сложившемся у него жаргоне он называл часть автобуса посередине между входами, где пассажиры стоят наиболее свободно, не соприкасаясь друг с другом — тогда как у всех входов обычна сильная давка. В «мертвой зоне» невозможно потискать женщину без риска засветиться, остается стоять смирно да облизываться. К тому же через остановку одна из пассажирок поднялась и вышла, а ее место заняла та самая богиня, оказавшись для Н. в офсайде.
Смирившись с судьбой, господин Н. стал от нечего делать вспоминать, как открыл для себя «транспортную любовь». Произошло это более двадцати лет назад, в небольшом шахтерском городке, где ему довелось жить, работая в геологоразведочной экспедиции. В ту пору он был «примаком», то есть жил с женой и сынишкой в тещиной квартире. Отношения его с домочадцами были, вроде, неплохими, но иногда на него нападала беспричинная хандра… С высоты нынешнего опыта Н. понимал, что тогда подавлял свое эго, пытаясь во имя домашнего мира всем угодить. Этот постоянно действующий стресс требовал нетривиальной разрядки.