За новым подходом к столу уже не частили, да и закусывали слегка, больше для смака. Тему беседы пока не меняли.
— Сергей, я, конечно, ценю достигнутый тобой уровень познаний вашего региона, но согласись, что они до сих пор не востребованы пользователями. А все потому, что вы понятия не имеете о маркетинге. Да и выход на иностранных инвесторов без знания английского и без Интернета весьма проблематичен…
— Убедительно излагаешь, но я напомню тебе притчу о Магомете и горе. В нашем случае, как ни странно, гора явилась к Магомету: на днях мы имели счастье погуторить с инвестором, да непростым, а с канадской пропиской. И получили от него заказ на краткую экспертную оценку золотоносности региона.
— Да ну! За сколько подрядились?
— Две тысячи долларов, оплата на троих через месяц по предъявлению заключения.
— Для них это гроши, но по нашим меркам неплохо. Сможешь, наконец, купить себе компьютер. Могу подключить тебя в нашу кооперацию по пользованию Интернетом.
— Эх, хоть не лежит у меня душа к этой электронике, да придется, видимо, осваивать ее всерьез. А там, глядишь, и ужасный английский вызубрю. Впрочем, в написании он неплох. Если б только не их дурацкое произношение…
— Сергей, вспомни, что говорил об английском и русском языках Набоков и устыдись своего квасного патриотизма…
— Гейне тоже был человеком европейской культуры… — пробормотал Карцев, но, видимо, устыдился.
— Мужчины, мне тоже очень стыдно за свое невежество, — вклинилась в их перепалку внимательно слушавшая Ирина, — но скажите, что они говорили об английском языке?
— Набоков, написавший «Лолиту» по-английски, при ее переводе на русский язык сетовал, что ему не хватает соответствующих русских слов, — взялся пояснить Карцев. — То есть русский словарь беднее английского, если не считать огромного количества анахронизмов. Гейне же писал, что англичане берут в рот дюжину односложных слов, жуют их, глотают и выплевывают — и все это называется английским языком.
— Спасибо, Сергей Андреевич. Не скажете еще: чем так хороша эта «Лолита»? Признаться, мне было очень неловко ее читать…
— Да, книга на многих произвела шокирующее впечатление, поскольку автор глубоко проник в сокровенные чувства человека, а они, зачастую, постыдны. Но в ней еще поражает литературное мастерство, запредельное владение словом, какого, пожалуй, не было и у самых признанных литературных титанов.
— Между прочим, Сергей, — взял слово Гнедич, — почитаемый тобой Набоков считал социализм благоглупостью, не веря в правоту какого-либо большинства и осмеивая идеал всеобщей полусытости и полуграмотности.
— Думаю, что точно также ему претило общество сытых буржуа, всего лишь терпящее творческих людей. А что касается правоты, то правы всегда одиночки, вроде бы противостоящие большинству, но действующие на его благо — что спустя время большинством осознается. Вот такой парадокс, совершенно по Гегелю. Надеюсь, его-то ты уважаешь?
— Уважаю, тем более что коммунистом он не был.
— Тогда в его честь стоит выпить. Чин-чин?
— Чин-чин.
— Кстати, вспомнил связанный с его именем анекдот времен моего студенчества. Не вполне приличный.
— Так ведь других ты и не запоминаешь. Ладно, Ириша — своя девушка, рассказывай.
— Ну, поженились Ваня с Маней, и жизнь у них пошла размеренная. Приходит Ваня с работы и говорит: — Мань, каши.
Поест, потянется: — Ложись.
Так каждый вечер. Она ему как-то и говорит: — Вань, что у тебя одно и то же: каша да ложись. Хоть бы поговорил со мной о чем-нибудь…
На другой день Ваня пришел домой поздно и какой-то задумчивый. Сказал: — Мань, каши.
Поел все с тем же задумчивым выражением лица и спросил: — Мань, ты Гегеля читала?
— Не-ет, — оторопела Маня.
— Ну, — сказал Ваня, — тогда ложись!
— Так вот, — продолжил Сергей Андреич, переждав вежливые улыбки хозяев, — в те времена мы так к студенткам прикалывались: — Ты Гегеля читала? Не-ет, — был обычный ответ, и мы дружно хохотали.
— А разве студентки этого анекдота не знали? — спросила Ирина.
— Что ты! Тогда не было в обычае рассказывать что-то неприличное приличным девушкам. Хотя между парнями мы не стеснялись. И мат уже распространился, особенно в общагах. Мы в своей группе даже как-то провели дискуссию, имеет ли он право на существование…